Драйв Астарты

– Сингулярность, – негромко произнесла Пепе Кебо.

– Да, – подтвердил он. – Военно-политическая сингулярность опередила собственно технологическую сингулярность почти на столетие. После Второй мировой войны победители попытались управлять процессом. Раздробить новую большую войну на множество мелких войн, подальше от своей территории, а центральную часть новой мировой войны вести средствами не физического, а экономического и агентурного разрушения. Так были устроены Первая и Вторая холодные войны. Данный фокус, повторяю, оказался возможным только потому, что очередная революция средств производства, технологическая сингулярность, ещё не наступила. После начала постиндустриальной революции индустриально-финансовые средства управления мировыми процессами исчерпали свой активный ресурс, и очередной передел мира неизбежно должен был совершиться путем нерегулируемого применения силы.

– Барьер Хопкинса, – вставила Пепе. – Генеральная термоядерная уборка планеты.

Бывший шеф INDEMI улыбнулся и медленно покачал головой.

– Сэм Хопкинс был выдающийся человек, но…

– А он действительно был? – перебила она. – В смысле, он существовал?

– Был, или не был, какая теперь разница? – ответил Андерс. – Мы говорим о барьере, который назван его именем. Итак, Хопкинс был выдающийся человек. Он выразил простыми, понятными словами очень важную мысль: цикл войн сингулярной эры закономерно ликвидирует все государства. Какие-то государства будут уничтожены вместе с большей частью населения, а какие-то – деструктируются почти бескровно, посредством стирания только самой концепции политэкономической власти.

– Хопкинс говорил, что главная проблема – перенаселение, – возразила Пепе, – это не политэкономия, а биология.

– Нет, это именно политэкономия, – сказал экс-полковник. – В общества под властью государства, в аграрно-индустриальной и индустриальной модели перенаселение является необходимостью, без него модель контроля над обществом не работает. Поэтому государство создает локальное перенаселение даже когда вокруг полно свободного места. В мегаполисах Европы плотность населения вдвое выше, чем в объективно-чудовищно перенаселенном Бангладеш. И наоборот, в системе, которая соответствует постиндустриальному способу производства, перенаселение никак невозможно. Постиндустриальная политэкономическая система генерирует новое жизненное пространство быстрее, чем люди его заполняют. Это частное следствие основной формулы постиндастриала: опережающее продуцирование ресурсов.

Аста водрузила на стол стеклянное блюдо с пирогом, напоминающим буро-зеленую болотную кочку изящно-полусферической формы.

– Флорелловая мука дает странный цвет, – пояснила она. – Но на вкус не влияет.

– Флорелла добралась и досюда? – Удивленно переспросила Пепе.

– её удобнее всего разводить в здешних условиях, – ответила хозяйка. – А яблоки привозные, калабрийские, из Коста-Виола-Нова, с Хендерсон-Питкерн. Милый, я надеюсь, лекция не испортится, если ты немного отвлечешься и порежешь пирог?

– Не испортится, – ответил Андерс, и вооружился инструментом, похожим то ли на небольшой тесак, то ли на охотничий нож. Вдоль лезвия была выбита надпись: «Rule Mpulu! Rule the waves!» И ниже: «Mpulu Navy. 1-st unit».

– Хорошая сталь, – заметила Пепе, наблюдая за действиями экс-полковника, – и ручка удобная. А надпись… Э… В оригинале, кажется, не «Мпулу», а «Британия».

– В прошедшем времени, – ответил Андерс, – Раньше было «Британия, правь морями», теперь, с подачи парня по имени Адэ Нгакве, стало «Мпулу правь морями». Наверное, британцы могли бы подать в суд на плагиат, но не думаю, что из этого вышел бы толк. Кстати, этот нож – первый в истории морской кортик, которым удобно пользоваться в мирных целях. Резать пирог, или колбасу, или вскрывать жестянки с тушенкой.

– А откуда у тебя мпулуанский кортик? – Поинтересовалась она.

– Так, маленький сувенир. Нгакве прислал мне фотоальбом о флоте и этот кортик. Он здорово разбирается в людях. Знал, что мне будет интересно.

– Во, как… Райвен, а что, у Мпулу теперь нешуточный флот?

– Я тебе потом дам посмотреть альбом, – пообещал экс-полковник, – там все наглядно представлено. А сейчас пробуй пирог. Аста на тебя смотрит уже две минуты, и ждет заслуженных комплиментов.

– Ой! Я извиняюсь… – Пепе стремительно забросила в рот дольку пирога и, вращая глазами, начала жевать, всем своим видом показывая, как ей вкусно.

– Ох уж эти дети, – вздохнула Аста. – Разве можно есть такими огромными кусками?

– ещё раз, извиняюсь, – пробурчала Пепе, с набитым ртом. – У меня привычка ещё с колледжа: чем что-то вкуснее, тем быстрее его надо жрать. А пирог очень-очень…

– Ясно, – Аста кивнула. – Но давай ты попробуешь не торопиться, я налью тебе ещё чашку кофе, а Райв попробует вспомнить, на чем он остановился в своей лекции.

Райвен Андерс прикурил потухшую сигару и проинформировал: