Драйв Астарты

Нельзя сказать, что Калеб всерьез рассчитывал на позитивный результат, но, не считая этичным игнорировать советы людей, явно прилагающих максимум усилий, чтобы ему помочь, он выполнил эту инструкцию. Игра с лазерным лучиком не вызвала у пиратов никакого беспокойства, тем более Калеб убедительно делал вид, будто подсвечивает касательным лучом записи в блокноте. Наверное, он бы мог даже не «шифроваться». Внимание большей части пиратов сейчас занимали фармацевтические эксперименты с содержимым конфискованных аптечек, а юнга, наслушавшись буддистских мелодий, попросту задремал, улегшись на палубе рядом с австралийцем. Итак, лазерный диалог Калеба с Луной происходил практически тет-а-тет… До определенного момента.

Когда все началось, австралиец сперва подумал, что эксперименты с аптечками дали результат – в смысле, кто-то из сомалийцев нашел сочетание эликсиров и таблеток, от которого «сносит башню», и теперь ловит «глюки» и строчит из автомата по звездам. Поскольку среди звезд встречались те, что стояли низко над горизонтом, часть пуль случайно попадала в своих коллег пиратов, слонявшихся по палубе. В этой рисковой ситуации единственным разумным шагом было лечь, чтобы уменьшить площадь организма, способную поймать пулю. Поскольку рядом находился юнга, Калеб чисто рефлекторно поступил так, как если бы рядом был австралиец: накрыл сомалийского мальчишку своим телом. Тот дернулся, просыпаясь, и сразу замер, услышав стрельбу.

Ещё несколько секунд грохота очередей в темноте, а потом раздался гудящий шелест пропеллеров, с разных сторон вспыхнули ослепительные прожекторы… Теперь стало понятно, что происходит спасательный рейд. Калеб осторожно поднял голову и сразу увидел несколько фигур в камуфляже, движущихся по палубе. Слегка шокированные пленники сидели на палубе, моргая на яркий свет. Пираты лежали неподвижно. Хотя, внезапно один из них дернул рукой… Ближайшая фигура в камуфляже мгновенно и, кажется, небрежно повернула ствол пистолет-пулемета. Короткая очередь – и голова лежащего превратилась во что-то вроде дырявого арбуза с вытекающей мякотью.

– Зря тратишь боезапас, Додо, – проворчала другая фигура. – Прикинь: это была просто агония. Подергался бы и перестал.

– Так надежнее, ком, – ответил стрелок.

– Вопрос… – Буркнул тот.

– Хэй, ком, – окликнула третья фигура, останавливаясь рядом с Калебом, – вот тут.

– Ага, – произнесла фигура, которую называли «ком», и присела на корточки. – Salute, amigo! Мы спецотряд по борьбе с naval bandidis. Ты, пожалуйста, встань с цели. Или сдвинься. Нам, как бы, надо дочистить.

– Что? – Переспросил Калеб.

– Я говорю: привет, друг. Я лейтенант Аттила Мокко. Все отлично, сейчас всем будет организовано все необходимое. Обед-ужин, кофе-чай-какао, доставка на транзит-бот с последующей отправкой домой. Ну, все такое… А сейчас, пожалуйста, сдвинься, ОК? Понимаешь, друг, ты закрыл цель, подлежащую зачистке.

Со второго захода до Калеба дошло, о чем идет речь. Также он понял, что спецотряд состоит из канаков. Это значило, что он, австралиец, в полнейшей безопасности, а вот Мустафа… Мустафу с легкостью пристрелят.

– Слушайте, лейтенант Аттила! Это ребенок! В него нельзя стрелять!

– Да ладно тебе, – укоризненно ответил лейтенант. – Какой, нах, ребенок.

– Я не позволю убить ребенка, – ответил Калеб и вцепился в лежащего под ним юнгу.

– Ну, блин… – Проворчал кто-то из спецотряда.

– Hei, foa, – включился новый голос, на этот раз женский, – остыньте, ага? Эта цель не представляет угрозы. По ходу, парень-оззи прав. Этот объект – подросток.

– Логично Туми, – согласился Аттила и мягко похлопал австралийца по плечу, – друг, спокойно вставай, мы не будем в него стрелять, а проведем как задержанный объект.

– Точно? – На всякий случай спросил Калеб.

– Обязуюсь, – лаконично ответил меганезийский лейтенант.

– Ладно, – сказал австралиец и, напрягшись, поднялся на ноги.

…

Агалега. Утро.

Генерал Чоро Ндунти, президент Шонао, отфыркиваясь шумно, как бегемот, вышел из ласкового моря на желтовато-белый песок пляжа, медленно потянулся и заявил:

– Хороший остров, хорошая компания, хорошо начинается день, да!

– А у нас сейчас зима, – заметил Асен Лотов. – Когда я улетал из Софии, шел снег.

– Ух, – Ндунти почесал пузо. – Я видел снег только по TV и в морозильнике бара.

– В морозильнике иней и лёд, – с улыбкой поправил болгарин, – а снег совсем другой, пушистый на ощупь. Тонкие кристаллики, которые образуются из переохлажденного водяного пара на больших высотах.

– Ух! – Повторил генерал. – Я почти не знаю науку. Не получилось учиться, когда был молодой. Теперь поздно, да. Вот мой сын учится. Вообще, молодежь у нас учится, это хорошо. Я открыл высший колледж в Лумбези, но он ещё слабый.

– Учиться, – заметил Лотов, – никогда не поздно. Я вот всю жизнь учусь.

– У! – Ндунти выпучил глаза от удивления. – Тебе шестой десяток лет и ты учишься?

Технический директор фирмы «Aero-DAR» утвердительно кивнул.

– Я учусь, Чоро. И буду учиться, пока не помру.