Драйв Астарты

– Вы Рон Батчер, – ответил Арбакир, – ветеран коммандос военной разведки, а сейчас формально гражданское лицо, директор фирмы «Te-Ke Toys» на Пелелиу-Палау.

– Cool! – Весело произнес Рон. – Вы меня знаете, я вас знаю, значит, есть веский повод выпить кофе. Вон там, за столиком под навесом, сидит доктор Тсветан Желев. Вы не возражаете, если я приму участие в вашей с ним беседе о космических цветочках? Я, знаете ли, тоже очень интересуюсь космической биофизикой. Ну так что?

– Если доктор Желев не возражает, то и я не возражаю, – нашелся Арбакир.

…

Желев, в отличие от Батчера, оказался совсем не склонен к юмору. Не составляло труда заметить, что он старается отбросить априорную неприязнь к турецкому майору, но это недостаточно хорошо у него получается.

– Добрый день, – сухо произнес он. – О чём вы со мной хотели поговорить?

– Здравствуйте, доктор Желев, – турок открыто улыбнулся, – как я уже сообщил службе безопасности, речь идет о «spaceblooms» доктора Нарозника. Эта область космической футурологии, начавшая развиваться в первые годы нашего века, не нашла тогда своего воплощения, но сейчас, в «год начала космического ренессанса»… Вы знаете, так уже называют уходящий год… Тема «spaceblooms» приобрела черты близкой реальности.

– Какое до этого дело турецкой полиции? – Перебил болгарин.

– Позвольте объяснить, доктор Желев. Я работаю в департаменте «R», задача которого – защита от радикальных политических группировок, желающих насильственным путем перестроить отношения в обществе по образцу из своей идеологии.

– При чем тут космические цветы? – Снова спросил Желев.

– Я изложу социальную доктрину, – ответил Арбакир, – общество будущего это люди-пчелы, потребители нектара гигантских цветов, дрейфующих в космосе. Нектар тут по смыслу означает универсальную пищу богов из античных мифов. Космические цветы производят из межзвездных лучей и газа все блага. Пищу, жилье, машины. Надо лишь научиться программировать генетику этих цветов, и людям обеспечено благополучие. Футурология «space-bloom» Нарозника смыкается со «spacer-and-robots» Азимова и «neshgai» Фармера и дает ориентиры для переустройства общества. Это важно.

– Я ещё раз спрашиваю, – сказал Желев. – Какое до этого дело турецкой полиции?

Девлет Арбакир аккуратно разлил кофе из кофейника в три чашечки и сказал:

– Простите, доктор Желев, но я смогу ответить, только убедившись, что идея доктора Нарозника понята мной правильно. Если нет, то… – он замолчал и развел руками.

– Правильно всё, – ответил Желев, – кроме последней фразы. Я не совсем уверен, что робототехника Азимова и нешгаизм Фармера включены в футурологию Нарозника.

– Спасибо, доктор Желев, – сказал турок. – Вы сняли с моего сердца огромный камень. Теперь я отвечу на ваш вопрос. Каковы бы ни были источники и составные части идеи Нарозника, результат получился именно такой: люди-пчелы на созданном ими поле космических цветов. Всё, что мешает реализации этой идеи, должно умереть.

– Если Нарозник прав, – сказал болгарин, – то социально-экономические институты, непригодные для цветочно-пчелиной системы, обречены. Тут нет ничего нового. Это результат каждой технологической революции. Так при чём тут полиция?

– Ещё один шаг, доктор Желев. Допустим, Нарозник прав, и всё, что против его идей, должно умереть. Если что-то умирает слишком медленно – его надо добить. Вот вам готовое обоснование террора, геноцида и применения оружия массового поражения.

Болгарский биофизик выразительно поднял брови и помахал руками в воздухе.

– Бред, мистер Арбакир. Параноидный бред. Никто никогда нигде не видел ни одного цветочно-пчелиного террориста. Почти весь терроризм в мире основан на исламе, на доминирующей религии вашей страны! Если вы хотите бороться против терроризма, займитесь этим, а не летайте через моря и континенты в погоне за своими нелепыми фантазиями!

– Этим мы тоже занимаемся, – спокойно ответил турок, – но мы не можем игнорировать анонимный ракетный терроризм. Вот некоторые факты. Март месяц. Тимор. Ракетный обстрел с анонимного корабля. Начинка: ОВ «Зарин». Апрель. Сомали. Анонимный обстрел южного побережья. Начинка: динитрол. Далее ещё ряд похожих случаев, а в ноябре – анонимная бомбардировка нефтяных полей Аравии сверхмалыми ядерными минами, и сейчас анонимная бомбардировка городов Пунтленда и Марокко.

– Марокко не в тему, – заметил Рон Батчер. – Там был один точечный ракетный удар по порту Касабланка, проведенный, кстати, в ответ на марокканский обстрел Мальты…

– Нет, я вовсе не об этом. То был военный инцидент, а я имею в виду массированную ракетную бомбардировку, проведенную полчаса назад.

– Спецсредство «Тибет», как в Пунтленде? – Уточнил экс-коммандос.

– Да, – ответил турецкий майор, – опереточные группы Фронт Карла Мартелла и Белые Волки Европы, которые берут на себя ответственность, это ширма. А кто за ширмой?

Батчер хмыкнул, вытащил из кармана сигарету, прикурил, а затем поинтересовался:

– Я не ошибусь, если предположу, что французские и испанские десанты уже готовы высадиться в Марокко и Западной Сахаре, в своих бывших колониях?