Драйв Астарты

- Про навес это вы, док, верно подметили. Но для этого уже разработан стандартный метод модернизации. Ставится такой технический модуль: в нем солнечная батарея, водоконденсатор, и слоты для штекеров, чтобы заряжать аккумуляторы в мобайлах и ноутбуках. Их дети все компьютерное осваивают моментально. Правда, они сначала ломают пару-тройку игрушек, но потом врубаются. Мозги у них крутятся, как надо.

- Гм… - Дюги опять тряхнул головой, - Но это же как-то безумный анахронизм!

- Фигня, - Хаген махнул рукой, - С хронизмами пусть историки разбираются. А нам главное, чтобы людям удобно. У вас, во Франции, жить под навесом и ходить голым нельзя: типа, холодно. А в экваториальном поясе - легко. Так даже гигиеничнее, и у медиков меньше проблем. Тичерам немного сложно, потому что эти ребята не могут спокойно сидеть на месте, и еще у них внимание быстро рассеивается. Мне про это рассказывали. Но для грамотного тичера не проблема к этому приспособиться.

- Гм… - повторил Дюги, - А баджао?

Хаген щелкнул зажигалкой, прикурил потухшую сигару, и произнес.

- Баджао, док - это, как бы, символ. Foa-te-miti на утафоа, или Orang-laut, если по-малайски. Люди моря. Что-то типа морских хиппи. У вас во Франции есть хиппи?

- Не знаю… Наверное, есть, хотя я не интересовался.

- …Так вот, - продолжил Хаген, – хиппи это для вас символ свободного человека, которому все по фигу. У него нет ни хрена, кроме лодки, он бродит за удачей, где придется и живет, как получится, а когда хорошее настроение, поет песни. Хиппи появились в прошлом веке, а баджао - во времена ваших фараонов. Прикиньте док!

- Гм… - очередной раз произнес Дюги, - Вряд ли, фараонов можно считать нашими.

- Ну, пусть не ваши. Я про них сказал просто, чтобы отметить время.

- …И для нас хиппи не символ свободного человека, - добавила Доминика, - скорее, просто эпатажный бродяга.

- Значит, мне показалось, - ответил Хаген, - я подумал по аналогии. Для нас баджао - символ… Вернее, не только символ… Короче, мы с ними нужны друг другу…

Люси толкнула его кулачком в бок.

- Хэй, Хаг! Смотри, Флер с Ежиком в тиморском колледже зажигают! Iri! Классно!

- Извините! – сказал Хаген своим собеседникам, и придвинулся к ноутбуку.

Гастон Дюги недоуменно пожал плечами.

- Удивительное дело! Как легко мы понимаем друг друга по техническим вопросам, и насколько сложно найти общий язык во всем, что касается политики и образа жизни.

- Хотите, открою один секрет? – спросила Жанна.

- Разумеется! - Дюги улыбнулся, - Какой же француз не захочет узнать секрет такой очаровательной женщины, как вы?

- О! – канадка сделала круглые глаза, - Увы, в данном случае ничего личного. Просто наблюдение, которым я могу поделиться. С меганезийцами лучше говорить о жизни, политике, и вообще на гуманитарные темы, самыми простыми словами. Вне бытовой лексики, ваши и их гуманитарные понятия это две разные галактики.

- По-моему, и в бытовой лексике тоже разные галактики, - заметила Доминика, - как только заходит разговор об отношениях в семье… Ты понимаешь, Жанна?

- Я понимаю. Но, видишь ли, с меганезийской точки зрения, наши стандарты в семье, отношения в сексе, приличия, это политика и идеология. Причем вражеская.

- Какая политика? Это основы взаимного уважения между мужчиной и женщиной.

Жанна вздохнула и немного грустно улыбнулась.

- Все несколько сложнее. Они сразу спросят тебя: «Кто придумал такие основы?»

- Черт! – воскликнула француженка, - Какая разница, кто?

- А они скажут: «ОК, ты не знаешь», и спросят: «А зачем некто это придумал?».

- Как зачем? Должны же быть в обществе какие-то элементарные нормы!

- А они скажут: «Общественные нормы – это уже политика». И перейдут к римскому вопросу: «Кому выгодно?». Это далеко не шутки, Доми. В Меганезии в первые годы Хартии, за школьное преподавание основ евро-христианской семейной морали было расстреляно несколько тысяч человек. Казалось бы: нелепая теория заговора. Но вот парадокс: европейские и североамериканские политики отреагировали на это, как на военно-политический акт. Как если бы это был силовой передел мировых рынков.

- Ты хочешь сказать, что меганезийцы в этом правы? – удивилась Доминика.

- Не знаю. Но я вижу, что в этой семейной теме все не так просто, как кажется.

Дюги нетерпеливо похлопал ладонью по борту лодки.

- Извините за вмешательство, но, может быть, сначала договорим про общины?

- Если честно, - произнес Фрэдди, - я пока не понял, в чем вы видите проблему.

- Я вижу ее в том, уважаемый коллега, что дикарские, первобытные общины здесь всячески опекаются, а цивилизованные – наоборот, подвергаются репрессиям.

- Какие например? – спросил канадец.

- Я не буду говорить об исламских общинах, - ответил Дюги, - Возможно, они были источником терроризма, и с ними поступили соответственно. Но почему таким же образом обошлись с христианскими общинами?