Драйв Астарты

Широкая терраса второго этажа, где был накрыт стол (точнее – толстая тростниковая циновка), оказалась местом, где можно не только с удовольствием поесть в хорошей компании, но и поболтать после завтрака (точнее - раннего, но полноценного обеда). Когда Элвира принесла огромный древний кофейник, и наполнила такие же древние армейские кружки, Ним Гок, внезапно перешел от домашних тем – рыбалки, кухни и огорода к совершенно другим вопросам.

- Я прочел книгу, о которой вы мне говорили. Джой Прест. «Страны четвертого мира: Стратегия прогрессивно-постиндустриальных военных диктатур». Полезная книга. Только, к сожалению, в ней нет главного.

- По ходу, главного нигде нет, - заметила Флер, - Ни в книгах, ни в жизни.

- У нас разные идеологические установки, - удрученно сказал кхмер, - Мне трудно привыкнуть, что для вас социальные цели выглядят совсем по-другому.

- Давай не будем спорить об идеологии, - предложил Оскэ, - Давай будем объективно смотреть на вещи. Чего объективно-конкретного не хватает в книге Прест?

- Там не сказано, что дальше, - ответил Ним Гок.

Оскэ недоуменно пошевелил пальцами.

- Дальше, чем что?

- Допустим, - произнес комбриг, - мы победили внешних агрессоров, ликвидировали бандитизм, справились с голодом и нищетой, наладили медицину и образование. Мы создали эффективное аграрное и промышленное производство и науку. А дальше?

- Люди сами решат, кому что нужно дальше, - ответила Флер, - Как учат в школе по экоистории, функция централизованного правительства только в том, чтобы решить общие проблемы. Примерно те, которые ты назвал. Остальное – личное дело людей.

- Многие будут лежать во дворе под пальмой и деградировать, - возразил Ним Гок.

- С чего это вдруг? – спросила она.

- Многим больше ничего не надо, - ответил кхмер, - Есть еда, и не стреляют.

- По ходу, он в чем-то прав, - вмешался Оскэ, - Если ты не провела культуроцид, то большинство, и правда, уляжется под пальмой. Откуда у них другие потребности?

- Так мы же смотрим по книге Джой Прест, - напомнила Флер, - Там целая глава про культуроцид. Там написано, как убедиться, что он достаточно полный, чтобы люди начали разносторонне потреблять окружающую реальность.

Ним Гок несколько раз кивнул в знак своего полного согласия.

- Мао называл это «Великой Пролетарской Культурной Революцией». Понятно, что следует уничтожить интеллигенцию, прямо или косвенно агитирующую за старые буржуазные ценности. Но этого мало. Надо еще агитировать за новые ценности.

- Какие? – лаконично поинтересовался Оскэ.

- Преданность делу коммунизма, - сказал Ним Гок, - Добросовестный труд на благо общества, сознание общественного долга, коллективизм и братство, нетерпимость к тунеядству и к культу обогащения, нравственная чистота, простота и скромность,

- Ясно, - перебила Флер, - а что получает тот субъект, который больше преуспел в следовании этим ценностям?

- Общественное признание, - ни секунды не колеблясь, ответил комбриг.

- И никак иначе субъект не может получить общественное признание, верно?

- При коммунизме не может.

- Тогда, - спокойно сказала она, - это просто римейк банальных буржуазных денег. Универсальный эквивалент стоимости человека. Субъект зарабатывает и копит эти ценности, чтобы купить на них материальные блага и должностной статус.

- Это демагогия! – возмутился кхмер.

- Нет. Это номенклатурная система. Она фиксируется еще у правящей касты жрецов древнего Египта. Потом ее воспроизводят все монотеистические оффи-религии и все монокультурные идеологии. У нас это проходят в школе на экоистории.

Оскэ протянул руку и мягко тронул Ним Гока за плечо.

- Ты не напрягайся. Мы, по ходу, все за марксизм, только опираться надо не на что попало, а на научные источники. У тебя Маркс, «Критика готской программы» есть?

- Да.

- Вот! Давай, мы не будем обижать эту кружку, а почитаем, что там про коммунизм.

Комбриг негромко выдохнул, разжал руку, и алюминиевая кружка упала на циновку. Потом он встал и молча вышел. Оскэ подобрал кружку, на которой были ясно видны вмятины от пальцев, и покачал головой.

- Вот это я понимаю: человек физкультурой занимается, не то, что мы.

- Вы его не очень сильно обидели? – осторожно спросила Элвира.

- Нет, - ответил Оскэ, доставая сигареты, - У нас чисто научный диспут. Все ОК.

Флер потянулась к кофейнику со словами:

- Я налью себе еще, ага? А то мы в Фак-Факе толком не поспали, а вчера мы летели с Восточных Каролин, с Понпеи. Я там собирала материал для диплома: «Инженерные решения при постройке искусственного мини-архипелага Нан-Мадол, XIII век». Типа, история технологии… Короче, никакого режима дня. А кофе, кстати, хороший.

- Он тоже исторический, - сказала Элвира, - Этот сорт кофе выращивают у нас с XVIII века. Когда-то его считали одним из лучших в мире, а потом из-за всяких событий его почти перестали выращивать. Сейчас политбюро решило восстановить плантации. Не знаю, получится ли. Кофе - это очень чувствительное растение. Почти как человек…

- Может, поговорить про это с дядей Микки? – спросил Оскэ.

- Слушай, Ежик, давай дадим моим предкам немного от нас всех отдохнуть, а?