Драйв, хайп и кайф

– Во-первых, ВСЕ в библиотеку точно никак не придут. Места не хватит. Во-вторых, лекции у нас в библиотеке имеют существенное отличие от занятий в центре. Там все проводится в обстановке роскоши и комфорта. Если солнцеедение, то обязательно на берегу залива, а вокруг ковры из натуральной верблюжьей шерсти, циновки из камыша, шезлонги из бамбука. А у нас в библиотеке «позавтракать» солнышком можно прямо на заднем дворе. Другими словами, «Мансарда» – это стиль лакшери, а наша библиотека для тех, кто предпочитает эконом.

– Ясно. Только тут уместно другое выражение. Не предпочитает стиль эконом, а не имеет другого выхода, кроме как придерживаться именно его. Доходов у этих людей просто не хватает на что-то большее.

– Насчет этого ничего не возражу. Но вряд ли в силах твоей тети сделать так, чтобы в мире исчезла бы несправедливость, чтобы все богатые по собственному желанию оделили бы всех бедных. Пока что Елизафета Федоровна может сделать лишь то, что в ее силах и что она уже делает.

– Читает лекции по оздоровлению сознания.

– Она считает, что каждый человек, вне зависимости от толщины его кошелька, имеет право быть здоровым и счастливым. А значит, должен иметь возможность приобщиться к ее учению за деньги или так. Поэтому она и проводит у нас эти лекции.

– И много их уже состоялось?

– Пять циклов по двенадцать лекций она уже прочитала. Завтра как раз начинается следующий, шестой цикл.

– Завтра?

Это Сашу встревожило. И он понимал, почему. Подслушанный разговор дяди Коли с его женой не давал Саше покоя. Эти двое точно затеяли что-то против тетушки Феты. Что-то очень нехорошее, что должно было в итоге привести дядю Колю к огромному наследству и к дому на берегу залива. И помочь в этом им должна была Катя – падчерица дяди Коли, вот эта самая милая и симпатичная девушка. И если учесть, что Катя работает в той самой библиотеке, в которой с завтрашнего дня тетушка Фета должна вновь начать читать свои лекции, то вывод напрашивается сам собой, и очень неутешительный.

– Елизафета Федоровна говорит, что можно принимать водные процедуры в отделанном мрамором бассейне, а можно искупаться в ближайшем пруду. Разницы для оздоровления не будет никакой. Вся вода на планете едина. Вот и в Крещение совсем необязательно лезть в прорубь, вполне достаточно принять душ дома. Вся вода на планете в эти дни преобразовывается и приобретает совершенно отличные от обычных качества буквально повсюду. Что в реках это происходит, что в озерах, что в хранилищах на водонапорных станциях.

– И завтра Елизафета Федоровна снова будет у вас в библиотеке рассказывать об этом, – задумчиво произнес Саша.

– Ну да! А теперь позволь тебя все же спросить: зачем ты тут?

И что было отвечать Саше? Сказать ей правду? Да ни за что на свете! Поверить в то, что это милое и душевное создание замешано в историю с покушениями на тетушку Фету, он не мог. Так что нечего ее и пугать. Но если, вопреки его чувствам, Катя все-таки замешана, то вдвойне глупо будет раскрывать перед ней свою душу.

Так что Саша сказал полуправду, что, как известно, является самым худшим из всех видов лжи:

– Я тут оказался по поручению тетушки. Она просила у тебя помощи.

– У меня? – искренне удивилась Катя. – Вот уж не ожидала. Я даже не думала, что она знает, где я живу.

– Как видишь, знает.

– Но обычно Елизафета Федоровна всегда имела дело с Зоей Михайловной, нашей заведующей.

– Тут дело такое деликатное, что бабушка решила обратиться к тебе.

– А что за дело?

Если бы Саша это знал! Но он еще не успел придумать ничего дельного. И сейчас лишь молча таращился на Катю.

– Какие у тебя глаза красивые.

Катя удивилась. Но так как она была еще и женщина, а какая женщина не любит слушать комплименты, отпускаемые мужчиной ее внешности, то Катя еще и заулыбалась.

А Саша, видя что его метод работает, продолжил с еще большим воодушевлением:

– Глаза у тебя совсем синие. Как море! И волосы… Они как сверкающая медь. Целые потоки расплавленной меди. Даже глазам больно на тебя смотреть. Ты их красишь?

– Нет. С моей матерью разве на краску для волос допросишься. Всю зарплату у меня отбирает, приходится естественной красотой перебиваться. Так что это мой родной цвет.

– Ты ведь живешь с родителями?

– С матерью и отчимом. Нет, они неплохие. Отчим вообще нормальный мужик. Никогда не цепляется ко мне. Говорит, что сам в этой жизни по молодости лет начудил немало, так что других учить не может.

Еще бы ему других учить! Сам замышляет злодейское убийство ни в чем не повинной старушки, куда уж тут с советами к другим лезть. Самому бы со своими мыслями управиться. У дяди Коли небось голова прямо пухнет, сколько ему всего нужно обдумать, чтобы следующее покушение не провалилось бы, как первые три. И напрасно дядя Коля скромничает, что это он по молодости много чудил. Он и сейчас еще о-го-го как может!