Драйв, хайп и кайф

– Если вы про оплату курса занятий в моем центре «Мансарда», то вы правы, там дороговато. Я и сама это не один раз говорила, но ведь эти деньги идут на оплату коммунальных платежей, из них же мы платим налоги, из этих же денег складывается заработная плата сотрудников. Все они люди семейные. И никто из них не готов работать в моем центре даром.

– Только не нужно прикидываться такой бедной овечкой! Речь идет о миллионах! Десятках миллионов пожертвований от частных лиц!

– Десятках миллионов? О чем вы говорите?

– О тех деньгах, которые могли пойти на строительство храмов! На строительство монастыря в Ленинском! А вы, подлая женщина, захапали эти деньги себе. Заграбастали их обманом! Как вы можете называть себя целителем человеческих душ и тел, если вы всего-навсего наглая ворюга!

В зале поднялась настоящая буря. Возмущенные поклонники тетушки Феты кричали на священника, размахивали руками, требовали, чтобы он ушел. В душе Саша даже восхищался этим человеком. Один – среди бури народного гнева он не дрогнул, даже глазом не повел, когда у него перед носом со свистом рассек воздух чей-то кулак.

Но голос его, голос человека, привыкшего взывать к своему стаду с амвона, разносился под сводами конференц-зала, без всякого усилия перекрывая крики других людей:

– Я пришел сюда сегодня лишь с одной целью. Я пришел для того, чтобы все знали, вы – лгунья и мошенница! И время вашего наказания неизбежно приближается.

Тетушка в ответ лишь открывала и закрывала рот, не в силах собраться с мыслями. Кажется, саму тетушку высказанные в ее адрес обличения священника поразили.

– Я не понимаю, о каких деньгах идет речь? – произнесла она наконец. – Мой центр ничего столь значительного, да еще от частного лица, не получал! И при чем тут наш монастырь в Ленинском? Я там была всего один раз. И как полагается в таких случаях, сделала пожертвование.

Но священник уже не слушал, он покинул зал. Саша смотрел на тетушку с сочувствием. Какой жалкий у нее вид. Неужели в обличениях священнослужителя была хотя бы крупица истины? Саша не то чтобы осуждал тетушку, но если священник сказал правду и тетушка кого-то вынудила сделать крупный взнос, то родственники того человека могли ее, мягко говоря, невзлюбить. А если речь идет о десятках миллионов, то и убить могли ту, которую считали обманщицей.

Но в чем обман? И Саша решил потолковать с тетушкой дома хорошенько. Конец лекции оказался смятым. С грехом пополам тетушка торопливо дочитала положенный текст, ответила еще на несколько вопросов и стала прощаться. Было видно, что ей не терпится уйти. Люди тоже это поняли и разошлись быстро и без лишних вопросов.

– Тетушка, вы как?

Тетушка подняла на Сашу растерянный взгляд. Руки у нее дрожали.

– Что это за человек?

– Какой человек?

– Не притворяйся, будто бы не понимаешь. Этот священник. Кто он такой?

– Я не знаю. Не понимаю, с чего он взял, будто бы я присвоила себе чьи-то деньги? Да, иногда мои последователи делают небольшие взносы, но это дело сугубо добровольное, я никого к таким взносам не принуждаю. И уж, во всяком случае, речь не идет о миллионах. Максимум десять-двадцать тысяч. Лишь однажды на моей памяти было сделано пожертвование в размере ста тысяч, но и то часть этих денег ушли на оплату курса лекций для всех членов семьи. А чтобы миллионы… Или тем паче десятки миллионов…

И, помолчав, тетушка заключила уже с раздражением:

– О чем вообще говорил этот человек? В этом надо разобраться!

Саша молчал. Он как-то догадывался, кому предстоит разбираться с этими обвинениями, прозвучавшими в адрес тетушки. И догадывался, кто будет тем человеком, которому предстоит разыскать этого священника и потолковать с ним по душам.

– Съездишь в монастырь? Разберешься, что там и к чему?

– Да.

– Вот молодец! – обрадовалась тетушка. – А этот гусь тоже хорош! Пришел! Наговорил с три короба! И ушел! Нет чтобы остаться, все обсудить в спокойном тоне. Ну разве так дела делаются? И вообще, разве священникам не полагается быть добрее к простым грешникам? Что это такое нашло на этого человека? Просто не понимаю.

Проводив тетушку до дома, Саша вернулся в библиотеку. Там он разыскал Катю.

– Можешь провести меня в монастырь?

Девушка засмеялась:

– Никак ты в монахи решил податься!

– Нет. Просто хочу поговорить с этим священником, который сегодня напал на тетушку с обвинениями. Она твердит, что не понимает, о чем идет речь. Вот я и хочу с ним поговорить. Вдруг какая-то ошибка закралась.

– Тогда в монастырь тебе для этого ехать не надо.

– Почему?

– Я часто бывают в нашей Константино-Еленинской обители, но это духовное лицо там никогда не видела.

– Ну ты же не все время там торчишь.

– Верно, – подтвердила Катя. – Иногда я еще работаю. И учусь. Но всех, кто служит в монастыре, я знаю.

– Но этот священник твердил, что деньги должны были достаться монастырю. Что на эти деньги должен был быть возведен храм или другие монастырские постройки в Ленинском. Ты сама живешь в Ленинском. Ты знаешь, что у вас там есть монастырь!

Катя молчала.