Драйзер

23 августа Драйзер обращается с письмом к президенту США Франклину Рузвельту, в котором просит о встрече с ним. Президент дает согласие принять писателя на 10 минут, но помощник государственного секретаря А. Берле берется ответить Драйзеру, и приглашение на встречу с президентом так и остается неотосланным. Не получив ответа из государственного департамента, Драйзер снова пишет письмо президенту, объясняя, что он обещал руководителям республиканского правительства Испании передать их пожелания лично президенту США, а если это окажется невозможным, то не говорить о них никому другому. 7 сентября на борту президентской яхты состоялся завтрак Ф. Рузвельта с Т. Драйзером. Первоначально предполагалось, что президент даст писателю 15-минутную аудиенцию в своем имении «Гайд-парк», но по прибытии Драйзер был приглашен на борт яхты «Потомак», где имел возможность подробно рассказать Рузвельту обо всем, что он видел в Испании. Президент без обиняков сообщил ему, что не сможет организовать поставку продовольствия в Испанию, и посоветовал создать небольшой представительный комитет, который собрал бы необходимые средства и начал посылку продовольствия от своего имени.

Драйверу понравилась идея президента, и он сразу же приступил к ее осуществлению. Предполагалось, что комитет будет иметь больше веса, если в нем, кроме крупных бизнесменов и магнатов печати, будут представлены и три основных религиозных течения страны — католики, протестанты и иудеи. Одним из первых согласился войти в состав комитета Руфус М. Джоунс, глава религиозной христианской общины квакеров. Драйзер побывал у него дома, долго беседовал с ним и был поражен энергией и верой этого пожилого человека. Встреча эта, а также последовавшее за ней знакомство Драйзера с работами Джоунса об истории движения квакеров вновь пробудили интерес писателя к его давнему замыслу — роману «Оплот».

Создать комитет Драйзеру так и не удалось: ни один из двенадцати приглашенных им лиц не согласился помогать республиканской Испании. Но президент Рузвельт не забыл о беседе с писателем, ему удалось организовать отправку в Испанию двух или трех грузовых судов с мукой. Узнавший об этом из газет Драйзер 5 января 1939 года послал президенту письмо, в котором, в частности, писал: «С величайшим удовлетворением я прочел в «Нью-Йорк таймс» о проведенном Вами мероприятии в связи с бедственным положением женщин, детей и стариков в Испании — о той помощи, которую Вы, сохраняя полное беспристрастие, нашли возможным им оказать… Приношу Вам свою глубокую благодарность. Вы сделали то, что я всей душой хотел бы сделать для Вас».

Президент ответил Драйзеру коротким письмом: «Благодарю Вас за Ваше очень великодушное письмо. Я полон надежд, что планы, которые теперь выработаны, позволят осуществить хотя бы частично те великие гуманные задачи, которые мы с Вами обсуждали».

Но республиканской Испании уже ничто не могло помочь. В январе франкистские войска заняли Барселону. Еще раньше мир узнал о новом злодеянии фашистов — гитлеровском вторжении в Чехословакию. Драйзер слушал сообщение об этом по радио, в передачу врывался посторонний треск — над восточным побережьем Соединенных Штатов свирепствовал ураган. После шторма Драйзер вместе с Маргарет Чедер отправился на побережье посмотреть, осталась ли цела ее дача. Осматривая полуразрушенный, занесенный песком коттедж, Драйзер увидел, как жильцы соседней дачи откапывают из-под песка свою машину, и пошел им помочь. Это оказались писатель Эрскин Колдуэлл и его невеста. Знакомство было продолжено, Драйзер с большим интересом слушал рассказы Колдуэлла о его поездке по стране по заданию журнала «Лайф» и расспрашивал о положении в районах, особенно сильно пострадавших от экономического кризиса.

Значительно позднее Колдуэлл так охарактеризовал Драйзера: «Я никогда не знал более непоколебимого, подобного могучему дубу человека. По натуре своей он был добродушным и полным сочувствия, но в то же время было практически невозможно никакими доводами поколебать его. Или вы соглашались с ним и становились его добрым приятелем, или же вы настаивали на своем и превращались в изгоя. Только умный и целеустремленный человек мог создать такие книги, как он».

Закончив работу над сборником произведений Г. Торо, Драйзер с особой силой почувствовал свое одиночество. Элен уже давно находилась в Калифорнии, где пыталась создать киносценарий о жизни брата Драйзера — певца и композитора Поля Дрессера. «…Продать сценарий и довести дело до конца оказалось нелегкой задачей, — писала Элен. — В это время кинопромышленность переживала период реорганизации, и это затягивало деловые переговоры. Я решила поехать в Портленд и погостить несколько месяцев у матери, пока в Голливуде не установится более или менее нормальное положение».