Драйзер. Русский дневник

В 5 вечера мы бросили якорь достаточно далеко от берега, где был небольшой причал. Волна была очень высокой. Я вышел на палубу, чтобы понаблюдать за буксиром, который пытался подобраться достаточно близко к судну, чтобы забрать пассажиров и отвезти их на берег. Суденышко бросало, как пробку; в любой момент оно могло ударить нас в борт. Еще одно судно, грузовое, находилось поблизости, ожидая буксировки назад. Было темно, дул сильный ветер – дикая сцена, но наконец пассажирам удалось сойти на берег, и через некоторое время мы снова были в пути.

Последняя ночь на судне была самой тяжелой. Пока мы не достигли Одессы, волнение было настолько сильным, что мы не могли встать на ноги, не то что паковать вещи. Помню, как, глядя на пять спасательных кругов, висящих на стене, я сказал себе: «Наверняка все они уже сгнили. Готов поспорить, что, если кто-то наденет такой круг, то пойдет с ним прямо на дно».

8 янв. 1928 года

Примерно в 8 часов утра в воскресенье мы добрались до Одессы. Было холодно, висел туман, лежал грязный снег. Здесь прекрасный порт. Мы взяли авто до отеля Passage, который находится на главной площади города напротив большого собора. Это очень старый отель, но у меня был неплохой номер, в котором мне понравились старая черная мягкая мебель и шкаф из красного дерева. Это был «беспростынный» отель. Как я понял, гости либо должны были приезжать со своим бельем, либо платить за белье и одеяла дополнительно. Кровать с соломенным матрасом была очень жесткой, но зато из моих окон открывался интересный вид на площадь и на собор с куполом и шпилем. Мы нашли где поесть – это была своего рода семейная столовая во дворе; еда была не самой ужасной, но зато там было душно. Мы провели день, разъезжая туда-сюда по различным линиям. Одесса – очень старый город, здания когда-то были очень хорошими, но сейчас кажутся полуразрушенными и серыми. Официальный язык здесь украинский, но на всех указателях приводятся также надписи по-русски. Днем было сыро, висел туман. Мы пришли домой вечером, дождались Дэви и отправились в тот же семейный ресторан на ужин. Несмотря на то что хозяин пытался создать домашнюю атмосферу, играя на скрипке в сопровождении пианино, еда оказалась такой же плохой, как и раньше: такой же старый борщ, тот же старый шницель, котлеты, венгерский гуляш, который заставил бы Бела Куна начать новую революцию, те же черствые пирожки – о, Боже мой! Вечером нам ничего не оставалось, кроме как лечь спать.

9 янв.

В понедельник утром мы отправились в компанию Derutra узнать, когда будет пароход. К моему ужасу, выяснилось, что пароходов до Константинополя не будет до 18-го числа (итальянское судно) или до 19-го (русское). Поскольку итальянский пароход идет пять дней, а русский – всего 36 часов, мы склонялись к тому, чтобы выбрать последний. Но потом нам пришло в голову, что лучше вообще отменить заезд в Константинополь, а отправиться прямо в Париж через Польшу Я решил справиться обо всем в компании Derutra; они изучили мой паспорт и сказали, что мне нужно будет получить польскую визу, а также продлить мою российскую визу Потом мы пошли в визовый отдел и узнали, что у меня вообще нет выездной визы, и что я должен подать заявление и заплатить 21 рубль. Мы очень заволновались и запротестовали, заявив, что я гость БОКС и что они должны были решить этот вопрос в Москве. Сотрудник визового отдела с этим согласился.

Я написал запрос на получение бесплатной выездной визы через Польшу, и моя просьба была удовлетворена. В компании Derutra сказали, что они могут получить польскую визу через два дня после того, как будет готова российская выездная виза. Я отправил в Константинополь телеграмму об изменении своих планов[320]. Мое единственное желание – как можно быстрее выбраться отсюда и вернуться в Америку.

После обеда я долго гулял и дошел до набережной. Был солнечный день. Я нашел лестницу, на которой в 1905 году шла стрельба, показанная в фильме «Потемкин». Там 200 ступенек, и я прошел их вверх и вниз.

10 янв.