Драккары Одина

—   Почему вы напали?

— У нас не было выбора, — пояснил Дитфен. — Когда утром мы увидели, что к острову подходит драккар викингов со щи­тами по бортам, стало ясно, что лучше переждать, спрятаться. Мы ведь рассчитывали, что это торговый корабль.

— Совсем как тот, что заходил сюда два дня назад? — Рогнвальд высился над всеми, и его руки, обагренные кровью, внушали невольное уважение и страх всем, кто видел его сейчас.

— Верно, — подтвердил Дитфен. — Мы убили всех, кто оказал сопротивление, а эти... — он показал в сторону дерева с повешенными. — Сдались нам, но это их не спасло.

—  Почему вы убили их? Это ведь хороший товар?

— А зачем они нам? — удивился Дитфен. — У нас нет корабля, чтобы отправлять пленных на невольничьи рынки. — А пищи на всех не хватит. Эти люди были не способны к нашему делу. Поэтому мы принесли их в жертву. Может, и вороны Одина отведают их мяса.

— Ты веруешь в Одина? — недоверчиво спросил Рагнар, глядя на разбойника с возрастающим интересом. — Разве ты не христианин? Я слышал, что в Йорвике до прихода данов жили только христиане.

— Я верую в того бога, который помогает мне, — дву­смысленно отвечал Дитфен, усмехаясь каким-то своим тайным мыслям. — Я видел, как сотни христиан лежали в поле со вспоротыми внутренностями, совсем как мои несчастные това­рищи. — Он кивнул на трупы разбойников. — Какой из богов помог им? Сыновья Рагнара Лондброка пришли в Англию с именами своих богов на устах. И они помогли им. А еще скажу тебе, викинг, что Христос — бог слабых и отверженных! Бонну лучше веровать в других богов.

—   Как тебе удалось так быстро прийти на помощь? — Рагнар повернулся к молчаливо наблюдавшему за разговором Инегельду.

— Благодари зоркие глаза Беспалого, — показал тот на Виглифа, который вместе с остальными викингами бродил по поляне, собирая оружие и доспехи убитых. — Он увидел кого-то из нас... там, на склоне холма. И сказал мне, что надо поторопиться. — Инегельд замолчал, что-то обдумывая, за­тем обратился к Дитфену: — Скажи мне, где же тот корабль, который зашел сюда несколько дней назад?

— За этой скалой есть еще одна бухта. Корабль там. Они плыли в королевство свеев.

— Ты отведешь нас в лагерь, как и обещал! — резко про­говорил Инегельд. — Покажешь источник воды и...

— Вы сохраните мне жизнь? — в тоне голоса Дитфена не было чего-то умоляющего. В его искореженной, запятнанной кровью невинных жертв душе не находилось места для жало­сти к самому себе. Он был по-своему мужественен и только хотел ясности.

— А зачем ты нам? — усмехнулся Инегельд, повторяя те самые слова, которые некоторое время назад разбойник сказал о повешенных корабельщиках. — Или ты хочешь стать рабом?

— А почему бы мне не стать викингом? — Дитфен держался с достоинством, с которым у него на родине обычно держались знатные таны. — Я владею мечом не хуже любого из вас, — он глянул на Рогнвальда и добавил: — Кроме этого бойца...

— Мы подумаем, — поспешил с ответом Рагнар, которого раздражало, что Инегельд ведет себя как вождь. Ему хотелось, чтобы Дитфен, в котором чувствовался вожак береговых раз­бойников, относился бы к нему как к ярлу.

— Поспешим в лагерь, — подал голос Инегельд, догадываясь о чувствах сына Стейнара. — Нам надо многое успеть...

Он отдал приказы, и часть викингов направилась к драккару, забрав оружие и тела трех погибших товарищей. Трупы разбойников остались на съеденье птицам и зверям.

* * *

Лагерь разбойников находился неподалеку от побережья, в укромном месте. Дозорные, выставленные на холме, могли в случае надобности предупредить об опасности. Но сейчас здесь было пусто. Они не оставили здесь никого, чтобы справиться с кучкой викингов наверняка.

Дитфен отдал им всю награбленную добычу за последний год. Викинги с удовлетворением разглядывали монеты мавров, и серебряные, и золотые женские украшения, застежки, фибу­лы, оружие с инкрустированными драгоценными камешками рукоятками, бусы из янтаря — чудесного камня, который при­носит на берег Балтики море; здесь были и ткани с Востока — Серкланда, которые везли на рынок купцы-венеды.

— Смотри, — Гуннар показывал Виглифу серебряный кубок, на котором была изображена сцена из жизни короля бриттов Артура. Гуннар не знал о нем ничего, но более опытный Виглиф уже видел нечто подобное.

— Это кубок из земли англосаксов. А изображен там кто- то из тамошних королей. Может, Альфред? Или Эгберт? — Он называл тех, о ком слышал.

— Это древний король бриттов Артур, — вмешался в их разговор Дитфен. — А рядом — друид Мерлин, который вос­питал его. Рядом — воины короля, рыцари, присягнувшие ему на верность. Этому кубку не меньше трехсот лет...

Как пояснил Дитфен, который действительно оказался вожаком шайки, среди его людей были и свей, и готы, и сак­сы, и фризы, и венеды. Беглые рабы, дезертиры с кораблей датского короля Хрорика, убийцы, оказавшиеся вне закона в империи франков, бродяги, скрывающие свое прошлое, — все они нашли здесь свой приют.