Драккары Одина

— Здесь была дырка, маленькая дырка, которую сделал кто-то, мечтавший о том, чтобы мы утонули.

— Не может быть?! —- Олаф недоверчиво разглядывал дно лодки, но в ушах все еще звучал голос Эгиля. — Карн! В лодке был Карн, — сказал он и про себя добавил: «Человек из Ромейского царства...» — неужели все правда?

— Карн? Что он делал в лодке?

— Ты послал его с едой?

— Да, да... — Хафтур сопоставлял все, что ему было известно. Он хотел послать Айво, но Карн вызвался сам, как будто желая услужить викингу. Тогда это не вызвало подозрений, да и в чем было подозревать траля?

— Если это сделал Карн, то зачем? — недоумевал Олаф.

— Зачем? — Хафтур сбросил с себя мокрую одежду, разложил на камнях. Даже сейчас, когда ему минуло около шестидесяти зим, его тело выглядело ничуть не хуже, чем у тридцатилетнего мужчины. Мускулы бугрились под изъеденной морской солью кожей с белыми извилистыми червячками — шрамами, напоминавшими о десятках жестоких схваток, в которых викингу довелось принимать участие. Хафтур был из числа везунчиков. Многие викинги его возраста уже отправились в иные миры, кто в Валгаллу, кто — к Хель. И сейчас, оказавшись на незнакомом берегу, далеко от родных мест, он с предельной ясностью сознавал, что хотели убить именно Олафа...

— Как ты вообще относишься к Карну? Ты когда-нибудь ссорился с ним?

— С Карном? — Олаф не понимал смысла вопроса. — Я его не замечал.

На память пришел их последний разговор, не очень-то дружественный, но ведь Карн тогда уже вылез из лодки.

Хафтур, однако, знал гораздо больше. Он помнил и о ночном неудавшемся покушении на жизнь Олафа, и об Ингульфе, а также о некоторых других обстоятельствах, оставшихся неизвестными юноше. Убийца бродил где-то рядом, и только присутствие Хафтура мешало исполниться его планам. Но кое-что оставалось непонятным.

Когда им был убит человек жреца Ингульфа, подумалось, что это и есть ночной убийца с финской стрелой. Однако что-то не сходилось. Ингульфу нужна была человеческая жертва. С этой целью и был похищен Олаф. Позже, когда зимой многие заболели неизвестной болезнью, Ингульф распространял слухи о том, что в этом виноват найденыш. А тот, кто использовал финскую стрелу, хотел просто убить мальчишку. Так выходило, что это были разные люди. Но не слишком ли много врагов у того, кто и прожил-то на земле всего пятнадцать зим?

— Карн, — бормотал Хафтур, поглощенный размышлениями. — Это Карн...

— Ты знаешь где мы находимся? — Олаф в силу своих лет был не очень-то расположен к долгим и бесплодным подозрениям. Сейчас это было не так уж важно.

— Помнишь, нас относило на север? — спросил викинг. — Судя по всему, так и есть. Гораздо хуже, если мы попали на какой-нибудь из Фарерских островов...

Олаф слышал про эти острова. Но также слышал и про большой остров —Исландию, куда стремились и даны, и свеи, и норвеги. Помощник ярла Стейнара, молчаливый и замкнутый Инегельд, когда-то был среди первых поселенцев Исландии, но потом в его жизни произошли крутые перемены. Инегельд никогда не разговаривал с Олафом наедине, вообще старался избегать общения с ним. В его взгляде найденыш видел некий затаенный вопрос, как у Гейды. Но в отличие от жены ярла Инегельд иногда позволял себе шутить с Олафом, когда вокруг собирались викинги. Шутки порой касались и финна Айво...

— А финские колдуньи могут рожать детей, Айво? - смеялся кто-нибудь из дружины.

— Я про это не слышал, - отвечал финн. - Но всякая женщина может родить...

— Может, ты родился у колдуньи?

— Моя мать не была колдуньей, - вспыхивал обычно спокойный Айво.

— Не обижайся, я знал викинга из Хафс фьорда, так его мать умела колдовать, что тут такого?

— Я никогда не встречал колдуний. Только шаманов.

— Шаманы - это бестии! - хохотал Рулаф Беззубый. - Я видел шамана, у которого были перепончатые руки, совсем как у выдры...

— Представляешь себе, каково это?

— Хорошо, что ты не родился шаманом, Рулаф, — смеялись его друзья. - А то бы пришел к женщине, а у тебя перепонки. Вот бы она посмеялась!..

— А разве не смеялась саксонская девушка, Бьярни? - отвечал ему Рулаф. - Когда ты, измазанный с ног до головы болотной грязью, бежал от ее соплеменников и спрятался на берегу, где она купалась?

— Не знаю, кто рассказал тебе такую небылицу, но в болото я отродясь не проваливался и не ловил девушек на берегу!

— Мне рассказал об этом Эйнар Сутулый, который воевал с тобой вместе у сыновей Рагнара Лодброка в Инглаланде.

— Эйнара Сутулого давно уже нет, — усмехался Бьярни. - А он был известный выдумщик...

— Не менее известный, чем ты!..

Все прошедшее — как давний сон. Казалось, они никогда не вернутся назад. И финна, с которым очень сдружился, он больше не увидит. Олаф чувствовал, что места эти слишком далеки от обжитых.

— А, может быть, мы в Исландии?

— Нет, — покачал головой Хафтур, оглядывал пустынную местность, как будто хотел, чтобы кто-то подсказал ему правильный ответ. — Нас просто не могло так далеко отнести...

— Что будем делать?

— Для начала — просуши одежду. Так недолго и заболеть. А нам предстоит неблизкий путь.

— Ты когда-нибудь бывал в этих краях?