Драккары Одина

Насквозь промокшая куртка, ощущение сырости, и крохотный комочек тепла где-то внутри... — это поднимающаяся радость от мысли о том, что остался жив.

Более опытные викинги, повидавшие на своем веку немало штормов, уже были озабочены совсем другим. Слышались распоряжения Инегельда, и ропот недовольных, многие считали, что корабельные дела следует отложить до утра.

— Смотрите, огни!

Десятки глаз напряженно всматривались в темноту, и вскоре огни стали видны даже наименее зорким из них.

— Земля....

Бросившийся к рулевому веслу Колбейн начал выравнивать ход судна.

— На весла! — прозвучала команда Инегельда. Сейчас ставить парус не имело никакого смысла. Привыкшие к веслам викинги резкими, умелыми движениями направили «Око Дракона» к берегу.

—Что это может быть? — спросил Инегельд Ульберта. — Остров Рюген?

Тот ответил не сразу. Долго всматривался он в смутные очертания берега. Наконец, повернувшись к Инегельду, медленно проговорил:

— Похоже, это не Рюген. Нас относило к северу... Может, Готланд? Я не уверен, сейчас слишком темно.

Известие о том, что они находятся недалеко от острова Готланд, не слишком обрадовало тех, кто понимал, в чем дело. Эти воды издавна принадлежали свейским конунгам. Упсальские викинги не любили чужаков, а один драккар совсем не обеспечивал преимущества в морском бою. Оставалось надеяться, что они сумеют благополучно уйти из этих мест, не столкнувшись с хозяевами этой части моря.

Инегельду оставалось только пожалеть о том, что в его команде было очень мало тех, кто плавал по Балтике и, стало быть, мог помочь советом.

— Ты видишь огонь? — рядом с Инегельдом встал Рагнар. В его голосе была слышна тревога.

— Он почти не виден... Странно! Ведь мы подплыли совсем близко...

— Кто мог зажечь его?

— Спроси Ульберта. Он знает побольше моего о здешних местах.

Легкая издевка в словах Инегельда не ускользнула от внимания Рагнара. Не слишком ли много он себе позволяет? Или хочет показать, что Рагнар без своего отца — всего лишь малоопытный несмышленыш, не способный быть во главе дружины? «Инегельд... Если бы не покровительство отца, ты дорого заплатил бы мне за свое высокомерие», — подумал Рагнар, отходя от него. Свободного пространства на ладье было мало, и он нечаянно задел кого-то из гребцов.

— Ульберт, — позвал Рагнар проводника. — Что могут означать эти огни? Насколько мне известно, здесь нет порта?

— Ты прав, Рагнар, — ответил Ульберт. — Места здесь пустынные. Селения островитян, если это Готланд, находятся на западе. Пока я ничего не могу сказать тебе, надо дождаться утра. Тогда все и увидим. А сейчас нужно бросить якорь. Не будем подходить к берегу слишком близко.

* * *

Олафу снилось, что он плывет один на лодке, и бурное море вокруг него похоже на кипящий котел. Как говорили предки викингов, он плыл Дорогой Китов, и только благосклонность богов могла помочь ему выжить. Быстро гребет веслом Олаф и вдруг видит — прямо на него выплывает огромная туша кита. Еще мгновение, и волна от его движения накроет лодку. Олаф делает нечеловеческие усилия, пытаясь избежать столкновения с морским гигантом. Кит точно такой, как его описывали в своих рассказах викинги, которые встречались с ним в открытом море...

Кит все ближе и ближе... Олаф разворачивает лодку, не отводя взгляда от чудовища, и неожиданно понимает, что кит мертв. Он просто плывет, огромные глаза его закрыты, и брюхо, гигантское белое брюхо, похожее на брюхо белой рыбы, распорото будто ножом великана... Из брюха появляется обнаженная женщина, она делает Олафу какие-то знаки, напоминающие знаки жрецов. Олаф продолжает грести, внезапно понимая, что женщина — это Ингрид. Она зовет его и смеется над его страхами...

— ОЛАФ! ОЛАФ! ТЫ БОИШЬСЯ МЕНЯ?

Олаф замирает, не в силах более сопротивляться этому манящему зову, подплывая на лодке к Ингрид, он с ужасом видит, что та превращается в Гейду, свою мать! Гейда усмехается и поднимает острый меч.

— ИДИ КО МНЕ, ОЛАФ! ИДИ ЖЕ...

Вздрогнув, Олаф проснулся. Рядом спал Айво, а Хафтур уже стоял у борта, вглядываясь в очертания берега. Легкий туман висел над заливом, и берег проступал сквозь него какими-то чернеющими пятнами, то исчезая, то появляясь вновь.

На корме негромко переговаривались Ульберт и Инегельд. Они решили, что подойдут ближе к земле, как только туман окончательно рассеется.

Едва видимость улучшилась, Ульберт указал на маленькую удобную бухту справа от носа драккара. Рогнвальд, встав за спиной Рагнара, бросил сквозь зубы, чтобы его услышал только сын Стейнара:

— Может, не стоит судну идти туда?

— Ты не доверяешь Ульберту? — также тихо спросил Рагнар, не поворачивая головы.

— Не знаю... — ответил Рогнвальд, напряженно вглядываясь в пустынный берег, словно пытался разгадать его загадку, загадку ночных огней. — Я не вижу людей, которые жгли костры...

— Может, их и не было?

Инегельд, не забывая о том, кто здесь главный, вопросительно глянул на сына Стейнара.

— Мы остановимся у самого входа в бухту, — решил Рагнар, в душе не желавший, чтобы Инегельд заподозрил его в трусости.

— Это верное решение, — кивнул Инегельд и дал команду гребцам.