Драко (ЛП)

Многие из находящихся на борту, те, кто обладает заурядным талантом, будут служить, отдав свою жизненную силу на поддержание ненасытной души Императора, чтобы он и впредь продолжал быть маяком и защитником. После соответствующей продолжительной подготовки к ритуалу эти псайкеры будут использоваться в течение нескольких недель или месяцев, а после того, как их души полностью истощатся, они умрут.

«ЖЕРТВУЙ!»

Но это не доставляло Императору удовольствия. О, нет. По слухам, каждая поглощенная им душа наполняла его муками и болью. Такой жестокой была цена за то, что человечество выживало во враждебной вселенной.

«ЖЕРТВУЙ!»

Все пассажиры на борту были не старше двадцати стандартных лет. Большинство были намного младше — такие, как сам Жак. Особенно одна девочка… он заставил себя не думать сейчас о ней. Когда экипаж провел тесты и проверил свой человеческий груз, стало очевидно, что почти все на борту шли на смерть.

Достойную смерть, необходимую смерть. Но все же смерть.

Ну и чем же эта судьба отличается — не считая достойности — от судьбы быть убитым у себя дома?

Разница была…

«ЖЕРТВУЙ! ВО ИМЯ БОГА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!»

Некоторые дети плакали. Кто-то молился. Кто-то буйствовал. Тех, кто буянил, связывали. Позднее Жак понял, что именно этот Черный Корабль нес на себе намного больше индивидуалистов с недавно обращенных в имперскую веру миров, чем все остальные подобные корабли. Но всё же большинство хранили холодное спокойствие и даже принимали горячее соучастие в уготованной им судьбе; таких превозносили. Благочестивая преданность крайне желательна при жертве души.

Смерть ледяной рукой сжимала сердце Жака. В душе он торговался с судьбой, обещая посвятить свою жизнь без остатка служению Империуму — если только ему позволят это сделать.

Он всё еще хорошо помнил данную ему отсрочку и досаду на себя за то, что не смог предвидеть её.

— Ты можешь скрыть свой свет, парень, — говорил ему страдающий зобом служитель почти с уважением. — И без всякой тренировки. Это очень редко бывает. Тебя, без сомнения, изберут. Я подозреваю, что тебе не требуется связывание души. И вполне допускаю, что говорю сейчас с будущим инквизитором…

Выслеживать себе подобных, но сбившихся с пути? Подвергать чистке своих собратьев — тех, кто поддался скверне? Уничтожать психически больных родичей без угрызения совести?

Да.

Жак провел оставшуюся часть путешествия, чувствуя радостное возбуждение, но и жалость. Жалость к большинству своих попутчиков, и был рад, что его судьба может быть иной. Они видели, что он молится Императору так, как его обучали. Они думали, что Жак тихо готовит свою душу в ожидании жертвоприношения. Его пример успокаивающе действовал на окружающих. Мысленно он уже был тайным агентом, которому известно то, чего не знают другие.

— И, тем не менее, этот человек-Арлекин смог раскрыть меня, — чуть слышно пробормотал Жак. — Что же это должен быть за человек?

И он вновь убрал карту таро.

Далеко впереди начал вырисовываться Кефалов. Отсюда город напоминал серый мозг после трепанации, высотой не менее десяти километров. Его округлые извилины были крепче любых костей. По мере приближения к нему поезда, стали видны огромные окна, ворота, отверстия вентиляции. Издали кажущиеся просто блестками и проколами, на самом деле они были размером с самые высокие деревья.

Вереница военных реактивных самолетов вылетела из одного из таких отверстий, оставляя след в небесах цвета синяка на сильно избитом теле. Грязные мрачные облака озарялись вспышками, высовывая змеиные язычки молний. Скоро где-то в наступающую растительность полетят бомбы, образуя проплешины, быстро заполняющиеся цветами, паразитирующими на гниющих останках.

Каменный мозг лениво выпускал из себя дым, пар и вентиляционные миазмы. Стоки Кефалова уходили в джунгли, образуя там глубокие тошнотворные, сочащиеся паром болота, над которыми пролетали в своих трубах поезда.

Как только они покинули зал ожидания, «Вольный торговец Драко» был вызван к публичному экрану связи.

С экрана в открытой кабинке на Жака смотрело это лицо, глаза поблескивали, точно кусочки льда в зеленовато-желтом ликере, губы морщила веселая и хищная улыбка.

— Зефро Карнелиан к вашим услугам! — объявил человек-Арлекин.

Этот звонок был ничем иным, как чистейшей издевкой, хвастливой демонстрацией того, как точно враг предсказал действия Жака — или даже психически знал о его местонахождении.

Враг ли?

Скорее всего. На Сталинвасте ведь не может действовать второй тайный инквизитор? Наверняка проктор Фиренце предупредил бы его о присутствии другого человека из Маллеус? Если только Баал Фиренце знал, если только знал!

Этот загадочный человек проник в таро Жака. Он был опасен. Опасен. Он играл с Жаком, как если бы Жак был картой у него в руке.

— У вас есть ко мне какое-то дело? — непринужденно спросил Жак у изображения. Мысли его сейчас мчались галопом.

Хихикая, Карнелиан приподнял свою дурацкую пижонистую шляпу с кокардой, приветствуя Жака.