Драко Малфлой и тайная комната (СИ)

Если бы можно было наложить на самого себя заклятие забвения, он бы это сделал. Если бы он блистал успехами в зельеделии, он сварил бы себе зелье, отнимающее память. Если бы он не боялся, он бы попросил зелье у Снейпа…

Если бы… если бы…

Предатель…

Господин наградил его Смертным знаком и сказал — жди приказаний. В глазах Люция была гордость за сына — чтобы заслужить такой взгляд, Драко был готов сам себя подвергнуть заклятию Круциатус. И он ждал приказаний, ждал их целых полгода, ждал жадно, втайне надеясь, что эти приказания будут касаться Поттера, и он сможет наконец отомстить четырехглазому гордецу за все — за отвергнутую дружбу, за вечные победы в квиддич, за славу и за всеобщую любовь.

И он дождался. Приказа было два. Первый он получил шестого февраля, накануне матча Гриффиндор-Слизерин, приказ странный и неожиданный — сдай матч.

Он не выполнил приказ. Он даже не пытался. За него все сделал Поттер. Когда на тридцатой минуте матча в воздухе появился снитч, Драко, забыв все на свете, рванулся за ним. Золотой мячик был уже почти у него в руках, как сверху камнем пал Поттер и выхватил снитч у Драко из еще не сомкнувшихся пальцев.

И его не стало.

Драко запоздало сообразил, что снитч — это портключ, и что он сейчас едва не провалил своему Господину всю его затею. Но горькое разочарование почему-то никуда не делось — он опять проиграл матч. А Поттер снова выиграл.

На поле, естественно, начался переполох, и Драко поспешил уйти прежде, чем появится какое-нибудь Уизли и отобьет его вместо котлеты. На окраине поля он встретил Патрика Лестранга.

Патрик был сыном Лестрангов, пары, которая вскоре после гибели Вольдеморта оказалась в Азкабане за замученных до полного сумасшествия Лонгботтомов. Первые четыре года Патрик ходил тише воды, ниже травы, но в последний год как-то осмелел — наверное, решил, что теперь-то его родители и он сам будут вознаграждены за свою пресловутую верность Господину. Драко в этом сомневался. По его мнению, Лестранги поступили глупо. Гибельная верность не нужна Господину, ему нужны слуги хитрые, умные и осторожные, такие, как отец Драко.

Патрик поймал Драко за запястье и притянул к себе. Малфой напрягся — Патрик ему не нравился, в основном потому, что, будучи законченным эстетом, Драко не переносил внешнего уродства. А Патрик смахивал на Квазимодо — если верить картинке в магловской книжке, которую Драко недавно прочел тайком от отца. Только горба у Лестранга не было.

— Ты едва все не испортил, — с мягкой укоризной произнес Патрик. Драко вздрогнул.

— Что?

— Разве тебе не велено было сдать матч? Что ж ты кинулся за снитчем как сумасшедший? Хорошо, что Поттер быстрее…

— Это ты заколдовал снитч? — догадался Драко, невольно поморщившись от напоминания, что Поттер быстрее.

— Я, — самодовольно признался Лестранг и продемонстрировал Драко Смертный знак на руке. — Жаль только, мы не сможем увидеть, что с ним сделают. Я надеюсь, смерть его будет ужасной.

— Н-да-а-а… — протянул Драко. — Я надеюсь, что она вообще будет. Это поттерогонка все больше напоминает мне какой-то бесконечный комикс.

— Не шути так, Драко, — предупредил Лестранг.

* * *

Малфой оказался прав.

Второй приказ он получил на рассвете, восьмого декабря. Школа была навзводе — Поттер всегда создавал невозможную шумиху вокруг своей персоны, — и только слизеринцы спали спокойно — все, кроме Драко. Он не мог понять, что его тревожит, пока не получил приказ: Поттер вернулся. Найди его первым. Он не должен оставаться в живых.

Драко еще никогда никого не убивал.

Мороз продрал Драко до костей, когда он вышел из замка. Он понятия не имел, куда идти, и на всякий случай побрел в сторону озера, надеясь, что его не заметят из окон замка и что он не наткнется на Хагрида.

Почему вышло так, что он пошел туда, куда нужно? Почему ноги не понесли его в противоположную сторону — может, тогда Поттер просто замерз бы, или, на худой конец, его нашел бы кто-то другой.

Он лежал на снегу огромным алым пятном. Медленно подходя все ближе и ближе, Драко думал, что ему никогда и в голову не могло прийти, что квиддичные мантии гриффиндорцев такие широкие. А потом он понял, что алое пятно вокруг Поттера — это не только мантия, это еще и кровь.

Драко замутило, и вместе с тем он почувствовал облегчение. Гарри Поттер был явно мертв. Ну не может быть человек жив, если из него вытекло столько крови! Или может?

Рука Поттера дернулась и выстрелила вперед, сжимая палочку. Малфой шагнул назад — ему показалось, что Поттер заметил его и собирается заколдовать. Но палочка воткнулась в снег, тело Поттера напряглось и рванулось вперед, используя палочку как опору. Всего на пару дюймов — и снова замерло. Только судорога проходила по нему волнами.