Драко Малфой и Солнечный путь

— Благодарю, Мина, — усмехнулся Шеймус. — Мне известная часть истории начинается с того, как мисс Малфой познакомилась с Гарри Поттером и своим братом, Драко Малфоем. Мина сказала нам правду. Вообще, этому, наверное, учат на курсах юных Упивающихся Смертью — искусно врать. Одна из заповедей — говорить побольше правды, чтобы ложь была как можно более убедительной. Мина действительно ненавидела своего брата. Настолько, что пошла бы на все, лишь бы достать его. И она действительно выполняла задание Вольдеморта. Ей требовалось соблазнить Гарри, что она с успехом и сделала.

— Сначала мисс Малфой использовала так называемые Чары вейлы — полулегальный парфюм, который не имеет запаха и оказывает на мужчин примерно такое же воздействие, как танец вейлы. Она сама призналась в этом — она рассказала об этом Драко, а я услышал. Естественно, чары не держатся долго, и, следовательно, Драко должен был сделать вывод, что все остальное довершила природа. Только это неправда.

— Чтобы удержать Гарри, Вельгельмина использовала разные симпатические чары, комбинируя их.

Подконтрольное зелье, как она и сказала нам, Приворотные чары, от чего она так яростно открещивалась.

Сейчас мисс Малфой смотрит на меня, и я знаю, что она хочет сказать — у тебя нет доказательств. Да, их у меня нет, — Шеймус улыбнулся. — Если не считать доказательством поведение Гарри. Чары — вещь хрупкая, с ними можно бороться и преодолевать их. Каждый, кто наблюдал в этот учебный год за Гарри — а я наблюдал, — смог бы заметить, как он мечется, не понимая, что происходит. Вроде бы он любит Мину, но при этом его тянет к Драко. «Я как будто под водой нахожусь… Так трудно двигаться… И мысли текут медленно-медленно, как будто люди, бредущие сквозь воду… А когда я тебя вижу, мне словно повязку с глаз снимают…» Это слова Гарри, обращенные к Драко. Да, у меня нет иных доказательств, — Шеймус насмешливо посмотрел на Мину. — Но ведь ты думала иначе, верно? Иначе зачем бы тебе пытаться от меня избавиться? Ты пустила по школе слух, что я шлюха, слух, в который поверили все — еще бы, — Шеймус скривил губы. — Я понимаю, я сам не делал ничего, чтобы хоть чуточку улучшить свою репутацию. Тебе лишь надо было огласить общественное мнение вслух. Ты, подозреваю, и написала письмо моим родителям.

Одно мне непонятно — почему же ты, если тебе так не терпелось от меня избавиться, не натравила на меня своего василиска?

— Что? — переспросила Мина.

— Василиска, — невозмутимо повторил Шеймус. — Тварь, которую ты вырастила. Украла куриное яйцо, отловила на болоте жабу… В это сложно поверить, но новорожденные василиски — существа удивительно беспомощные и, кроме того, они рождаются страшно голодными. Подозреваю, последние часы перед рождением твоего питомца ты провела в мясной кладовке рядом с драконарием. И в волнении и суматохе — тебе же не только надо было накормить свое чудище, но и спрятать его, — ты оставила там труп сдохшей жабы. Ты вообще не очень осторожна, Мина, — Шеймус улыбнулся с издевательским сочувствием. — Ты открыла Тайную комнату, чтобы спрятать туда василиска, но во время очередного визита к «питомцу» тебя увидела Миртл.

Василиск уже был достаточно взрослым, чтобы парализовать ее взглядом, но, очнувшись, Миртл могла бы тебя выдать. Вот ты и полила все мандрагоры в теплицах отравой. Растение редкое, рассаду так просто не получишь… Ты рассчитывала выиграть время. Ты его выиграла, — улыбка Шеймуса могла бы даже считаться одобрительной. — Только у тебя под ногами постоянно кто-то вертелся. Очень мешал Деннис Криви со своим фотоаппаратом — он с ним никогда не расставался и фотографировал все, что могло показаться интересным.

Ему это аукнулось — ты натравила на него своего ползучего друга, когда он нашел кое-что в твоей комнате и сфотографировал это. Только непрямой взгляд василиска или взгляд детеныша василиска может превратить человека в камень, но даже василиск не может унести фотоаппарат. А потом еще и утопить его в озере. Я нашел его. Ты не вытащила пленку — ты просто не смогла это сделать. Ведь ты — волшебница, и с магглами не общалась. Хочешь знать, что там было сфотографировано?

Легкое шипение — это Мина втянула воздух сквозь зубы — нарушило тишину, когда на стол Дамблдора лег плотный белый конверт. Директор аккуратно вскрыл его, и на стол выпало несколько фотографий. На них, некачественных и бледноватых, все же можно было разглядеть изуродованный рисунок.

— Вот как он выглядел изначально, — тихо произнесла Джинни, вытаскивая из-под мантии листок тонкого картона и кладя его на стол рядом с конвертом. — Это копия с рисунка Дина Томаса[20].

Дамблдор хмыкнул и свел вместе кончики пальцев. МакГонагалл залилась краской, Люпин вытянул шею, чтобы разглядеть получше, а Сириус бесцеременно сгреб картинку со стола и присвистнул:

— Ни фига себе! Талантливый парень…

— Мистер Блэк! — прошипела МакГонагалл, и Сириус, резко изменившись в лице, положил рисунок обратно.