Драко Малфой и Солнечный путь

Новый наряд Драко состоял из светло-синих легких брюк (не очень-то практичный цвет для езды на мотоцикле, но, как сказал Драко, в Австрии все чистое, даже дороги), белой рубашке, на которой не было ни единой пуговицы — ее концы полагалось завязывать узлом на животе, и пестрого шейного платка, который просто сводил Гарри с ума. Кажется, Драко делал все возможное, чтобы выглядеть как можно более соблазнительно.

Сам Гарри экипировался бежевыми брюками и белой майкой без рукавов. Когда он вышел в этом наряде из примерочной, Драко скользнул взглядом по его обнаженным плечам и тут же отвернулся.

— Если появишься в таком виде в Хогвартсе, Поттер, девочки порвут тебя на сувениры.

Почему-то это прозвучало как оскорбление.

* * *

Из Зальцбурга Драко вновь позвонил Ксавье и выяснил, что тот в Вене. Немедленно поехали в Вену и, естественно, никого там не застали.

— Эта сволочь издевается над нами, — с веселой злостью сообщил Драко.

Зато в Вене по тому адресу, что им дал Ксавье, они нашли причину его внезапного бегства в Австрию.

Нарочито надменный молодой человек лет двадцати, с длинными каштановыми волосами и чрезмерно, по мнению Гарри, слащавой внешностью, сообщил им на убогом английском, что «этот де Флер» увлекся каким-то «мерзким маггловским музыкантом» и уехал следом за ним в Каринтию.

В Каринтию они прибыли только в двадцатых числах августа. Несмотря на то, что из Франции в Австрию они попросту переместились — а все потому, что Драко никак не мог решить, ехать им через Швейцарию или через Германию, — да и в самой Австрии не пренебрегали замечательными особенностями блэкова мотоцикла, погоня за Ксавье отняла у них изрядное количество времени.

Наконец, в очередном городке Каринтии им повезло — Ксавье тоже находился там, и Драко по телефону сообщил ему — специально для Гарри на английском — что «если ты, сволочь, еще раз попытаешься сбежать, я расскажу твоей маме и Розе, что ты был моим первым любовником!»

Когда Драко повесил трубку, Гарри ошеломленно спросил:

— Это правда?

— Сам знаешь, Поттер, — холодно ответил Драко.

— Ну да… — Гарри смутился. — Извини… Но вы с ним…

— Нет, — отрезал Драко. — Но поверят скорее мне, чем ему.

* * *

Вот такой путь привел их в открытое кафе-мороженое, где они парились уже почти час, ожидая Ксавье.

Несмотря на близость фонтана, жара стояла чудовищная. Конечно, следовало пойти на пляж. Но… Гарри совсем не хотелось, чтобы некоторые его желания стали чересчур очевидными. И так из-за постоянного присутствия рядом Драко Гарри вынужден был отказаться от бежевых брюк, тонкая ткань которых ничего не скрывала, и надевать джинсы.

— Ну, так что? — Драко склонил голову, словно пытаясь заглянуть Гарри в глаза. — Кока-колы со льдом, может быть?

— Я сам схожу, — сказал Гарри, поднимаясь. — И посижу немного возле фонтана. Не возражаешь?

— Ради Бога, — усмехнулся Драко. «Какие мы добрые и вежливые! — злобно думал Гарри, направляясь к фонтану. — Просто институт благородных девиц! Черт бы тебя побрал, Малфой, с твоей вежливостью и с твоими благими намерениями, если они у тебя есть! Или ты нарочно издеваешься надо мной? Нашел новую болевую точку…» Да… Чертовски чувствительную точку.

— Votre visage est tres beaux pour etre si sombre, mon ami,[10] — пропел незнакомый голос у Гарри над ухом. Он поднял голову и встретил взгляд необыкновенных золотистых глаз, опущенных густыми светлыми ресницами. До невозможности красивый молодой человек, весь как будто созданный из золота и солнечного света, смотрел на него с легкой улыбкой в уголках чувственного рта. От улыбки на его щеках, покрытых свежим загаром, проступили нежные ямочки. Кудри цвета чистого золота были небрежно стянуты в пучок. И это дивное золотистое видение протягивало Гарри запотевший бокал, где в ослепительно-желтом озере апельсинового сока плавали кубики льда.

— Me semblait, que vous vous evanouirez a l'instant, — незнакомец взял Гарри за руку и сомкнул его пальцы вокруг бокала. — J'ai n'envie,que quelque chose male a lieu avec si joli jeune homme, — он наклонился к Гарри, внимательно заглядывая в его глаза. — Si l'existerai les emeraudes d'une belle eau, que votres yeux, ils ont coute plus, que toute la planete.[11]

— Я не говорю по-французски, — пролепетал ошарашенный таким напором Гарри.

— Да? — незнакомец улыбнулся, обнажив белые зубы и какие-то неприятно крупные клыки, и перешел на английский. — Какая жалость… Значит, вы не влюблены, mon chere. Французский язык — язык любви. А что же ваш друг? — он бросил быстрый взгляд поверх головы Гарри на Драко. — Почему он не научит вас французскому… языку?

— Он мне не друг, — пробормотал Гарри.

— Не друг? — пропел молодой человек. — Хмм… Вообще не друг или — Comment cela dit? — больше, чем друг?

Quelle betise![12] Нельзя быть больше, чем другом. Друг — это все… Если бы мы не хотели друзей, разве бы мы были тем, кто мы есть? — глядя на стремительно алеющее лицо Гарри, он выгнул золотистую бровь. — Я смутил вас, mon chere? Я не вполне уверен в своем английском, простите…