Драко Малфой и Солнечный путь

Малькольм Бэддок оторвался от группки своих однокурсников, и, опередив всех прочих слизеринцев, пришел в гостиную первым. Ему хотелось, чтобы его оставили в покое; в любом случае, он ни с кем не общался — однокурсники отвернулись от него в прошлом году, когда узнали про Шеймуса, старшие с ним не разговаривали, потому что он был мелким, а с мелкими он не разговаривал сам, по той же причине. Сейчас он рассчитывал добраться до своей спальни и помечтать в одиночестве.

— Змеиное жало, — сказал он Черному рыцарю. Портрет пополз в сторону, и чей-то голос манерно протянул:

— Интере-е-есно, кто только придумывает эти пароли?

Тени в углу шевельнулись, и Драко Малфой появился в полосе неяркого света, льющегося из слизеринской гостиной.

— Я минут пятнадцать перебирал все возможные вариант на тему «Да здравствует Слизерин», — произнес он, насмешливо поглядывая на Малькольма сверху вниз, и мальчик почувствовал, как от этого чувственного даже в насмешке взгляда у него подгибаются колени. — Однако такой пароль мне совершенно не приходил в голову. Большое спасибо, Бэддок.

Сердце трепыхнулось в попытке выскочить из груди. «Он знает мое имя!» — радостно заорал кто-то в голове Малькольма.

— Да ничего, — пробормотал он, опуская глаза и отчаянно краснея.

— Молодые люди, — Черный рыцарь сурово смотрел на них с высоты своего портрета. — Вы собираетесь входить или нет?

Драко сделал рукой приглашающий жест.

— Проходите, юноша, — произнес он и легонько подтолкнул Малькольма в плечо. Тот, едва не споткнувшись, вошел в гостиную, Драко вошел следом, и проход за ними закрылся.

Малфой оказался почти вплотную к нему, и Малькольм подумал, что надо, надо хотя бы посмотреть ему в лицо, а не стоять, потупившись и краснея, как барышня. Он начал тихонечко сходить с ума по Драко прошлой весной, после того, как заглянул к лежащему в коме слизеринцу в больничное крыло, и его поразила невероятно красота спокойного, расслабленного, почти безжизненного лица. Нет, он, конечно, и раньше знал, что Драко Малфой — самый красивый парень в Хогвартсе, а возможно, в мире, что он невероятно красив, но еще никогда он не воспринимал эту красоту как нечто, принадлежащее живому человеку. До сих пор Малфой был для него неким символом — гордость и краса факультета. Вся эта темная история с Поттером и болезнь Драко словно приблизили его к земле, сделав его — нет, не приземленным, а человеком, которого можно было любить, о котором можно было мечтать, а не просто восхищаться. Кроме того, Малькольму до смерти хотелось избавиться от своей несчастной зависимости от Шеймуса.

Малькольм стал бывать у постели Драко каждый день. Однажды, когда рядом не было никого, даже мадам Помфри, он набрался смелости и поцеловал неподвижные бледные губы. Они были теплыми и чудесно пахли.

После того, как Драко пришел в себя, Малькольм заглянул к нему раз или два… Он не был уверен, что Драко помнит эти короткие визиты…

— Да, Бэддок, — произнес вдруг Драко, прищелкнув пальцами с таким видом, будто он только что вспомнил нечто важное. — Я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты навещал меня весной.

— О… — растерялся Малькольм. — Не… не за что…

Ну вот, опять он краснеет!

Неожиданно Драко слегка наклонился к нему, и Малькольм растерянно вскинул на высокого юношу глаза. И покраснел еще гуще, увидев на нежных губах понимающую усмешку.

— Есть за что, — ласково возразил Драко, почти неуловимым жестом проведя ладонью по щеке Малькольма.

Рассыпался в легком смешке, развернулся и исчез в темноте лестничного пролета. Потрясенный Малькольм так и стоял посреди слизеринской гостиной, и сердце его трепыхалось в груди быстро-быстро.

* * *

Гарри не догнал Мину, только без толку пробежался по замку до гриффиндрской башни, влекомый призраком белокурой головы. Наверное, в этом был смысл, потому что, отворив дверь в спальню мальчиков, над которой теперь красовалась табличка «Седьмой курс», он увидел ее, сидящую на его кровати.

— Привет, — улыбнулась Мина. — Милая, но чрезвычайно лохматая девушка сказала мне пароль.

— Привет, — Гарри опустился на кровать рядом с ней и нежно поцеловал губы девушки. — Это Гермиона. А я за тобой гоняюсь.

— Я поимела наглость распаковать твои вещи, — она кивнула на платяной шкаф и на сундучок. — Не сердишься?

— Рад, — улыбнулся Гарри. — Теперь мне не придется все это развешивать.

— В какой-то момент я поняла, что распаковываю твои подарки, — на малфоевском лице появилось немалфоевское смущение. — Я остановилась, но, кажется, поздно… Ты ведь не обидишься на меня?

— Если ты не съела конфеты от миссис Уизли — не обижусь.

— А там не было конфет! — моментально среагировала девушка.

— Ты съела мои конфеты! — Гарри закатил глаза. — Как ты могла…

— Гарри, Гарри, за кого ты меня принимаешь! — вскинула брови Мина. — Клянусь своей невинностью, я не ела твоих конфет!

— Есть только один способ проверить, — решительно сказал Гарри и, уронив девушку на кровать, завладел ее губами.