Драко Малфой и Солнечный путь

Драко смог бы успокоить его. Он высмеял бы страхи Гарри, от души повеселившись, что человек, переживший Авада Кедавру, сражавшийся с драконам, василиском, дементорами и самым страшным черным магом столетия, боится преподавать. Сказал бы что-нибудь вроде того, что теперь боггарт при виде Гарри будет превращаться в толпу первокурсников, жаждущих учительской крови. Он смог бы успокоить Гарри, если бы захотел.

Но он не захочет.

Гарри огляделся. Незаметно для себя он оказался в слизеринском подземелье.

Он хотел увидеть Драко. Он скучал по Драко. Скучал по их разговорам, по малфоевских насмешкам, по его дурацким шуточкам и внезапной нежности… ну да, он скучал — по его лицу, глазам, волосам, рукам… по резким переменам настроения тоже почему-то скучал.

Прекрати, сказал Гарри себе. Это же попросту безнравственно. Ты любишь Мину, Мина любит тебя. Ты же не можешь любить сразу двоих!

Мне просто хочется с ним общаться, возразил он сам себе. Хочется, чтобы он относился ко мне по-доброму. Почему он не хочет?

Может, он по-прежнему любит тебя? Представь, каково ему это — видеть тебя с Миной.

Как он может любить меня? Я же не сделал ему ничего хорошего. Я доставлял ему одни беды… Сейчас все могло бы быть так хорошо… Мы могли бы быть друзьями и перестать мучить друг друга. Просто друзьями.

Хорошими друзьями. Он мне нужен…

— Поттер?

Гарри поднял голову. Эту неподражаемую интонацию он не мог перепутать ни с чем — только Драко так произносил его фамилию.

— Привет, — сказал Гарри, улыбаясь. — А я тебя жду…

— Вот как? — легкая недобрая усмешка тронула губы Малфоя, и только тут Гарри заметил, что Драко не один — рядом с ним стоял Малькольм Бэддок, и то, как близко он стоял, почему-то вызвало у Гарри смутное чувство протеста. — А я тебя нет, — и он властно, по-хозяйски приобнял Малькольма за плечи.

— Я хотел поговорить с тобой насчет завтрашнего дня…

— Не понимаю, о чем ты, Поттер, — холодно отозвался Драко.

— Я насчет зелий…

— Поттер, у нас разные курсы. Так что нам не о чем разговаривать.

— Драко…

— Поттер, когда ты перестанешь ныть мне об одном и том же? — нетерпеливо дернулся Драко. — И не смей трепать мое имя — в твоем исполнении оно звучит отвратительно.

— Что ты хочешь…

— Я хочу сказать, чтобы ты не смел называть меня по имени, Поттер, — ответил Драко, выделив последнее слово.

— Да, но…

— Мне некогда, — Драко решительно стиснул плечи молчаливого Бэддока. — Пошли, Малькольм.

Изумленный и расстроенный, Гарри смотрел, как два силуэта скрываются в глубине полутемного коридора.

— Он влюблен в тебя, что ли? — донесся до него удивленный голос Малькольма. — Почему он бегает за тобой?

Ответа Гарри не разобрал, но он различил интонацию — в голосе Драко прозвучала едкая насмешка. На мгновение Гарри почувствовал отголосок той боли, что Малфой причинил ему прошлой зимой, в декабре, когда отрекся от него на глазах у двух факультетов. «Ну и катись ко всем чертям, дурацкий гордец!» — яростно подумал Гарри. И еще мелькнула полумысль, получувство — Мина никогда не обидит меня.

* * *

На следующее утро было еще хуже. Гарри не смог завтракать. В этот день состоялся первый урок у профессора Люпина, но Гарри даже не понял, что за тему они проходят. Он сидел, словно в трансе, тупо глядя на стенные часы, что отсчитывали секунды до рокового часа. Все это тошнотворно напоминало Гарри Тремудрый Турнир.

Он пришел в себя, только когда Гермиона, сидящая рядом, ткнула его локтем в бок. Гарри вскинул голову и увидел, что профессор смотрит на него вопросительно. Гарри медленно поднялся, сообразив, что учитель только что задал ему вопрос. Ехидный смешок прокатился по рядам слизеринцев. Рядом зашептала Гермиона:

— Симпатическая магия предполагает использование одновременно двух видов…

— Простите, сэр, я не расслышал вопроса, — произнес Гарри.

— Я спросил, знаешь ли ты, что такое симпатическая магия, — ответил профессор Люпин, поглядывая на Гарри с беспокойством.

— Использование заклинаний одновременно с воздействием зелий. Вроде так, — сказал Гарри.

— Примерно так, — согласился Люпин. — Как я уже сказал, в этом году мы будем изучать Симпатическую магию…

— Сэр, могу я задать вопрос? — раздался протяжный, почти ленивый голос Драко. — При чем здесь Защита от Темных сил?

— Симпатические чары, Драко, как правило, используются в Черной магии, — ответил Люпин. — Белых симпатических чар гораздо меньше, обычно это заклинания Колдомедицины. Естественно, мы изучим и некоторые из них — они могут пригодиться как защита от злых симпатических чар. Есть еще вопросы?

— Есть, сэр, — за эти интонации Гарри резко захотелось свернуть Малфою шею. Да как он смеет разговаривать с профессором Люпином в таком тоне?! — Вы сказали, что мы будем изучать Симпатические чары. Означает ли это, что вы обучите нас Черной магии?

— Я расскажу вам, как они создаются и как действуют, — ответил Люпин. — Разумеется, я не буду учить вас практическому применению Симпатических чар. Что еще, Драко? — с легким раздражением спросил он, увидев, что рука белокурого слизеринца снова метнулась вверх.