Драко Малфой и Солнечный путь

— Ради Бога, Грейнджер, я не пыталась тебя смутить, дискредитировать или, упаси Господи, соблазнить! — рассмеялась Сольвейг. — Но ты и в самом деле можешь звать меня Сольвейг. Только если вздумаешь сократить, называй лучше Паркер.

— Это совершенно одинаково по длине, — заметила Гермиона. — Кстати, мое имя Гермиона.

— Н-да? — удивилась слизеринка. — Малфой ввел меня в заблуждение, мерзавец.

— И не вздумай звать меня Герми, Герм или еще как-нибудь в этом духе, — предупредила Гермиона.

— Это похоже на герметизацию, — согласилась Сольвейг и неожиданно замерла на месте. Гермиона по инерции сделала еще несколько шагов и остановилась, обнаружив, что слизеринки рядом нет. Обернувшись, она увидела, что Сольвейг пристально смотрит на теплицы.

— Что такое? — спросила Гермиона, подходя к ней.

— Там какая-то фигня… — пробормотала Сольвейг. — Пойдем, посмотрим.

Чем ближе они подходили к теплицам, тем яснее становилось, что слизеринка была права. Теплица номер три была разрушена — дверь вышибли, а магическое стекло, укрывавшее теплицу, разбито. Сольвейг, хмурясь, вошла внутрь, Гермиона последовала за ней — и в ужасе замерла на пороге.

Растения погибли. Некоторые были вырваны из земли с корнем, некоторые — из теплолюбивых — судя по черным пятнам на листьях, замерзли.

— Мандрагоры! — неожиданно громко произнесла Сольвейг, и девушки одновременно сорвались с места и бросились к мандрагорам, которых месяц тому назад профессор Спраут со второкурсниками рассадили по отдельным горшкам.

Мандрагоры не замерзли и не были вырваны. Их словно облили какой-то ядовитой дрянью, и она, грязно-желтые, мертвыми кучами лежали в своих кадках.

— Интересно, да? — тихо сказала Сольвейг. — Кто-то сильно не хочет, чтобы Миртл рассказала нам то, что видела.

Гермиона передернулась.

— Я позову профессора Спраут.

Хогвартс, 4 октября 1997 года, вечер

Они закончили тренировку только тогда, когда стало уже слишком темно, чтобы играть. Гарри очень хотел поговорить с Шеймусом, но едва игроки опустились на землю, Шеймус сунул свою метлу в руки Сьюзи и, слегка покачивая бедрами, направился к смутно видимой в полутьме высокой фигуре, поджидающей у кромки поля.

— По-моему, это кто-то из драконозаводчиков, — заметила Джинни, прищурившись вслед Шеймусу. — Надеюсь, хоть у этого все будет хорошо.

— И давно ты лучшая подруга Шеймуса Финнигана? — реплика прозвучала немного резче, чем хотелось бы Гарри. Джинни слегка нахмурилась.

— Может, это тебе и покажется странным, Гарри, но мне есть дело и до других людей, не только до себя самой.

Знакомое раздражение вновь охватило Гарри, и, возможно, он наговорил бы Джинни резкостей, но чей-то взгляд в спину отвлек его от перепалки с девушкой. Повернувшись, Гарри увидел тонкий силуэт, увенчанный светящимися во тьме волосами. Драко? Вельга?

Гарри подошел ближе. Это была Вельгельмина, хмуро поглядывающая на него из-под отросшей челки.

— Поттер, — бросила она, — я хотела извиниться.

— Вы, Малфои, невыносимы, — сказал Гарри, силясь сдержать улыбку, в которой против воли расползались губы.

— Перестань сравнивать меня с ним! — огрызнулась Мина. — Иначе я опять стану ругаться — имело ли смысл просить прощения?

Гарри протянул руки и заключил девушку в объятия.

— Я люблю тебя, — тихо произнес он. — Ты знаешь, что я люблю тебя?

Мина вздохнула и что-то пробормотала ему в шею.

— Что? — переспросил Гарри.

— Что-что… — буркнула Мина. — А то ты не знаешь? Что обычно отвечают на эту реплику? Я тоже люблю тебя…

Гарри, все еще слегка улыбаясь, прикоснулся губами к ее губам. Но даже когда поцелуй стал глубже и страстнее, в голове, как Люмос на конце волшебной палочки, зажглась мысль: «А Драко бы ответил — Я знаю…»

Хогвартс, 10 октября 1997 года, утро

«Интересно, что бы сказал Снейп, если бы узнал, что зелья отменяют из-за квиддичного матча?» — думал Малькольм, рассеянно ковыряясь в тарелке с овсянкой. Господи, сегодня с утра еще и Трансфигурация! Что человек, интересно, в состоянии воспринять, если он весь на взводе в ожидании матча?

Стыд-то какой! Вот Драко сидит, спокойный и хладнокровный… А ты трясешься, как второкурсник перед первой игрой.

— Надеешься обыграть Гарри Поттера, Бэддок? — Шеймус Финниган нахально оседлал скамью рядом с Малькольмом.

— Да, — сдержанно ответил Малькольм.

— А ты знаешь, что это дурная примета? — нежным голосом осведомился Шеймус, потянувшись к мальчику. — Седрик Диггори тоже обыграл Гарри…

— Это слизеринский стол, Финниган, — надменно проговорил Драко. — Что, благородные гриффиндорцы уже не хотят сидеть с тобой за одним столом?

— Что за намеки, Малфой? — мгновенно окрысился Шеймус.

— Да какие тут намеки… — взгляд Драко лениво и бесстыдно блуждал по телу Шеймуса. — Ты бы шел к этим… — он кивнул в сторону преподавательского стола, где сидела шумная компания драконозаводчиков. — Ты там нарасхват…

— Зато за тебя особенно не рвут глотки, как я заметил, Малфой, — сощурился Шеймус. — Может, ты с дефектом?