Драко Малфой и Тайная комната

"Мне нравится смотреть на тебя спящего. У тебя такое нежное, такое счастливое лицо… Ты как-то сказал мне, что долгое время был по-настоящему счастлив лишь во сне. Ты знаешь, я завидую тебе… если это только может считаться завистью. Ведь я даже во сне не был счастлив… Ты говоришь, что у меня страдальческое выражение лица, когда я сплю, и спрашиваешь, что мне снилось. Я не помню, любимый, честно!

Любимый… Какое странное, неуклюжее слово… Тебе смешно, когда я называю тебя так, но ты и счастлив.

Откуда я знаю? Очень просто. Когда ты счастлив, у тебя в глазах много-много маленьких снитчей. Я рассказал про своих котят, а ты в ответ сказал, что, когда ты думаешь обо мне, представляешь, как мы занимаемся любовью, у тебя в солнечном сплетении, как в сжатом кулаке, бьется снитч.

Любимый… Когда я спросил, как бы ты представил меня своим друзьям, ты ответил: "Драко Малфой, мой любовник". Тебе нравится это слово. Ты говоришь, в нем есть все, что ты чувствуешь ко мне. Любовь.

Нежность. Страсть. Похоть. Обладание. Принадлежность. Я думал, эти слова должны обжигать твой святой гриффиндорский язык, и так и сказал тебе, а ты почти обиделся…

— Мне так надоело быть Гарри Поттером, если б ты знал… — сказал ты. — Так надоело, что все прославляют меня за то, чего я даже не делал… Господи! Что-то произошло пятнадцать лет назад, и теперь я должен носить ярлык героя всю свою жизнь! А я не хочу быть героем! Я хочу быть не-героем, хочу быть твоим любовником, твоим нэнси-боем!

— Представляешь, что случится с колдовской общественностью, если она узнает об этом? — спросил я. Ты рассмеялся и спрятал лицо у меня на груди. Ты немножко эксгибиционист, ты хочешь демонстрировать наши отношения на людях. Тебе надоедает прятаться — ты еще и очень правдив. А я… я не говорю тебе об этом, но мне больше всего хочется спрятать тебя ото всех в какой-нибудь из больших спален Имения, и спрятаться там вместе с тобой на всю жизнь.

Дурацкому слову "нэнси-бой" тебя научил Финниган. Тебе нравится называть и чувствовать себя так, ты удовольствием играешь в девочку. Я даже стащил для тебя косметичку Блэйз, хотя тебе не нужна никакая косметика.

Боже мой, как же я люблю все это! Наши посиделки и болтовню у камина, ворованную на кухне еду… Ты играешь, как котенок, смеешься над моими шутками, говоришь о своих друзьях… Ты бесконечно доверчив — ты рассказал мне все твои геройские истории, начиная с первого курса, даже то, как вы с Уизли превратились в Грегори и Винсента. Тебя страшно расстроило, что я не помню этого вечера. Милый мой, если б я запоминал каждый вечер, проведенный с Грегори и Винсентом!.. Но я помню каждый вечер, проведенный с тобой…

Ты крепко спишь, твоя вытянутая рука касается моей ноги, а я сижу рядом и строчу всякую глупость.

Однажды ты меня за этим поймал, и я наврал тебе, что пишу письмо матери. И ты мне поверил, глупый, глупый мой Гарри! Неужели ты действительно считаешь, что я могу думать о чем-то кроме тебя, когда ты лежишь рядом? Твои ресницы отбрасывают легкую тень на скулы. У тебя круги под глазами, и голубые жилки выступили на веках. Тебя утомил наш бешеный марафон, и ты уснул, успев только виновато улыбнуться мне.

Тень этой улыбки до сих пор на твоих чудных губах…

Спи, мальчик мой солнечный. Спи, дорогое мое сокровище, зеленоглазое мое счастье, любимый… любимый…"