Драко наносит ответный удар (СИ)

Поттер и до этого сохранял спокойствие с величайшим трудом. Сейчас, увидев, куда клонит Светлейший, он в несколько скачков оказался перед креслом подсудимого.

— Дамблдор! — вне себя выкрикнул Гарри. — С чего ты, старый урод, решил, что я крестраж? Тебе же сказали умные парни из Отдела тайн, что это не так, так почему ты опять твердишь эту чушь? Почему ты не даешь никому спокойно жить? — Гарри на мгновенье остановился, чтобы перевести дух, и продолжал, уже обращаясь к судьям: — Не слушайте его, у него давно уже с головой плохо!

Драко почувствовал, что аргументы Поттера иссякли и его надо выручать. Он поднялся и заговорил, стараясь спокойным тоном сгладить негативное впечатление от несдержанности Гарри.

— Общеизвестно, что если волшебник клянется магией в том, в чём искренне уверен, магии он не лишается, — сказал он, делая себе зарубку на память, чтобы поговорить с Поттером. На следующем заседании лорд Слизерин должен вести себя подобающе и не поддаваться на провокации. Сейчас уже не было сомнения, что процесс затянется, и наверняка Дамблдор не раз будет пытаться вывести из себя своего бывшего героя.

— Это верно, магия не делит высказываемую информацию на правдивую или ложную, она лишь таким образом подтверждает, что волшебник говорит правду, или то, что считает правдой, — подтвердила Боунс.

Всё шло к тому, что Альбус Дамблдор проведёт свои последние дни не в Азкабане, а в Мунго. Оставалось чуть-чуть — признать в судебном порядке, что Альбус бредит наяву.

— Я не заблуждаюсь, — упрямился Дамблдор. — Гарри, ты — крестраж! Мальчик мой, я понимаю, как тебе больно это слышать, но прими это и смирись. У тебя под шрамом находится то, от чего наша страна может оказаться в величайшей опасности. — И, обращаясь к суду, Альбус возвысил голос: — Мальчик должен умереть!

Поттер, ругаясь вполголоса, провёл рукой по лицу. Драко знал, что тот делает: так Гарри накладывал и убирал маскирующие чары. Будучи очень сильным волшебником, он легко творил бытовые чары без палочки, если ему приходилось многократно их повторять.

— Вы где-нибудь видите шрам? — с нажимом спросил Поттер, оглядывая присутствующих.

Тиберий быстро вышел из-за кафедры и, на ходу доставая палочку, наложил на Гарри одно за другим несколько заклинаний.

— Действительно, это был гламур, шрама нет, — подтвердил он.

Огден вернулся на своё место и провозгласил:

— Для протокола: достоверно установлено, что Гарри Джеймс Поттер, лорд Слизерин, не является чьим-либо крестражем. — И добавил потеплевшим голосом: — И мы все этому очень рады.

Раздался стон — Дамблдор схватился за голову.

— Не может быть, — просипел он. Альбус начал раскачиваться, повторяя: — Не может быть, не может быть…

Пока он это делал, слово взял адвокат. Фелпс указал суду на то, что Альбус Дамблдор, обвиняя Гарри Поттера и Драко Малфоя, искренне заблуждался, и поэтому заслуживает снисхождения.

— Что вы понимаете под снисхождением? — спросил прокурор Хьюз. Он внезапно активизировался.

— Предлагаю… — адвокат взглянул на Дамблдора, который по-прежнему находился в прострации. — От лица своего клиента прошу прекратить судебный процесс за отсутствием состава преступления, — бойко отбарабанил Фелпс.

Огден скривился, как будто у него болели зубы, а Амелия истерически расхохоталась.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал прокурор. — В ходе процесса всплыли новые факты, и это не простые нарушения, а преступления, которые нужно дополнительно расследовать. Эпизодов слишком много, чтобы торопиться с вынесением приговора. Начиная от обвинения в том, что Альбус Дамблдор косвенно побуждал сотрудников Министерства к растратам, кончая новыми фактами о его участии в катастрофе на Турнире Трех Волшебников. Максимум, на что вы можете рассчитывать — Альбус Дамблдор будет дожидаться следующего заседания не в Азкабане, а в Мунго.

— Мой клиент уже высказал свое нежелание отправляться в больницу, — отказался адвокат.

Амелия саркастически поинтересовалась:

— И куда же он желает отправиться, если ни Азкабан, ни Мунго ему не подходят?

— Домой, — простительно проговорил Альбус, поднимая голову, и всем стало видно выражение его лица — трогательное смирение. Сейчас он выглядел просто как больной старик. — Пожалуйста!

— Давит на жалость! — взволнованно сказал Драко, сжимая кулаки.

Поттер, который уже вернулся на своё место, молча кивнул — он всё ещё не успокоился и тяжело дышал.