Драко наносит ответный удар (СИ)

На вопрос Драко, почему крёстный не обучит самого Гарри, тот ехидно спросил, неужели у лорда все мозги усохли. Ведь Снейп, являясь профессором Хогвартса, не имел права помогать Чемпионам. А вот крестника он обучать мог, и никто не мешал самому Драко при желании поделиться знаниями о Сектусемпре со своим другом, но уже по собственной инициативе.

Этим Драко и занимался после того, как уходила Гермиона — снова камином, чтобы не гонять домовика, перемещая её в школу и обратно. Малфой вёл Гарри в дуэльный зал, и вскоре тот под его руководством в совершенстве овладел этим уникальным заклинанием. Чтобы не скучать и не терять время даром, Драко предложил Поттеру в оставшееся до Турнира время проводить спарринги.

Им обоим эта идея пришлась по душе, потому что Драко давно был нужен сильный соперник, чтобы он мог тренировать боевые заклинания Блэков. Малфой решил, что он будет учиться контролю не по дневнику своего предка, который давал очень медленный прогресс, потому что начинал с контроля слабых заклинаний. Драко решил поступить наоборот — научиться контролировать сильные. Боевые заклинания для этого проходили лучше других.

Гарри, хотя и не готовился сражаться ни с кем, кроме обитателей озера, всё равно не прочь был размяться. Драко в основном проигрывал, потому что Гарри сносил его чистой силой, и Малфой, как бы ни старался, не мог противостоять мощи своего спарринг-партнёра. Но иногда Драко всё же одерживал верх, если придумывал какую-нибудь необычную комбинацию, чем заставал Поттера врасплох. Тот смеялся, что Малфой побеждает хитростью, а Драко, ухмыляясь, предлагал Поттеру быть менее прямолинейным и перенимать опыт. Гарри не возражал и действительно запомнил пару-тройку коронных приёмов Драко.

Кроме этого, Драко занимался делами. Их накопилось очень много, поэтому он начал с неотложных. Так, он отправил анонимное письмо колдомедику Бриггсу, чтобы тот не возвращался в Британию, где его мог ожидать суд, и отдал несколько необходимых распоряжений адвокату по другим важным вопросам. Кроме того, Драко написал несколько писем, не очень длинных, но потребовавших от юноши всех его дипломатических талантов, поскольку каждая написанная строчка требовала очень точных формулировок.

Как только со срочными делами было покончено, Драко воспользовался свободным временем для начала более активной переписки с отцом. Если раньше юноша писал Люциусу письма такого содержания: « Здравствуй, отец, получил твое письмо, рад, что ты здоров. Посылаю тебе…» Дальше шёл длинный перечень: одежда, лекарства, продукты питания и прочие предметы первой необходимости, которые теперь разрешалось отправлять. Список обычно занимал значительную часть письма, и Драко не приходилось ломать голову, чем заполнить пергамент. После этого Драко ставил дату и подпись: «Драко Люциус Малфой, лорд Блэк» и с чувством выполненного долга вставал из-за стола.

Теперь Драко начал осторожно посвящать отца в драматические подробности своей жизни, тем более что он подозревал, что Люциус и так знает больше, чем хотелось бы его сыну. Благодаря адвокату теперь и лорд Малфой мог вместе с посылками из дома получать свежую прессу, из которой узнавал о происходящих в стране событиях.

В ответ Люциус писал, как проходят его дни. Он, конечно же, устроился лучше всех заключенных Пожирателей. Кроме питательной и вкусной еды он получил от сына тёплую одежду, а также ряд незапрещённых артефактов, которые существенно улучшили его жизнь в сырой камере. Например, он стал обладателем большого термоса, расписанного рунами. Налив в него холодной воды из маленького ручейка, сочившегося из стены, он получал несколько стаканов кипятка и мог наслаждаться горячим чаем или кофе, которыми его тоже снабдили. Люциусу передали также большой стеклянный шар, зачарованный так, что стоило его потереть, как он начинал давать довольно яркий свет. По вечерам в камере наступала тьма; слабое освещение оставалось только в коридорах, но магический светильник лорда Малфоя позволял даже читать. Конечно, он не испытывал недостатка в газетах и книгах, раз уж они были теперь разрешены.

Люциус был рад посылкам. Теперь у него в камере появился тонкий мягкий матрас, скрашивающий неудобство жёсткой койки, тёплая пушистая шкура огромного дикого зверя на полу, чайные принадлежности на небольшом столике, привезённые адвокатом в уменьшенном виде. Надзиратели получали неплохие галеоны за то, чтобы лишний раз убрать и проветрить его камеру. Когда Люциус не читал, он с удовольствием переговаривался с соратниками, сидящими по соседству.