Дракон

Ревик видел, как шевелятся её губы. Записывающие устройства не уловили звук; что бы она ни сказала Чандрэ, это унёс ветер, бушевавший над стеной, это заглушили выстрелы и крики внизу. Что бы там ни было, Чандрэ даже тогда не отпустила её.

Она прислонилась головой к Элли, пока Элли не отстранилась.

Ревик уставился на лицо своей жены, пока она стояла там.

Она раскраснелась, на её лице отражалось то противоречие, что-то вроде раскаяния или смущения. Он не хотел думать, что всё это может значить.

Он не хотел думать, вспомнила ли его жена о нём или ещё нет.

Он видел, как она что-то сказала.

Если читать по губам, это походило на «Прости».

Ревик почувствовал, как его челюсти сжались, когда его жена ушла.

Элисон оставила Чандрэ, не оборачиваясь и скрывшись из вида камеры. Ревик не видел её лицо, когда она уходила. Она смотрела под ноги и целенаправленно прошла мимо той секции стены.

Ревик поймал себя на том, что наблюдает за стоявшей там Чандрэ.

Он не видел сожаления на лице охотницы. Вместо этого он видел раздражение, злость, возможно, противоречие… боль. Много бл*дской боли. Она выглядела сбитой с толку, но не так, будто она не понимала, что сейчас произошло. Она выглядела голодной.

Она выглядела изголодавшейся по его жене, бл*дь.

Боль рябью прокатилась по свету Ревика, ударив в центр груди ослепляющим осколком. Он выдрал гарнитуру из уха.

Виртуальное изображение стены исчезло.

Он не знал, какое выражение появилось на его лице, но он чувствовал свет Балидора.

Беспокойство. Чертовски удушающее, но беспокойство из лучших побуждений.

Да, беспокойство.

Когда Балидор во второй раз прикоснулся к его руке, Ревик сделал шаг назад, обороняясь от него как от удара. Не встречаясь с ним взглядом, он уже повернулся и направился к лифтам на другом краю террасы. Он не видел деревьев, затянутого ряской пруда с золотыми и белыми рыбками, не видел квадратной дыры неба. Он не помнил, как проходил через двери. Он не помнил, как нажимал кнопки на панели лифта или встречался с кем-то, хотя он должен был нажимать кнопки и должен был на кого-нибудь наткнуться.

Он не был уверен, когда к нему вернулась способность видеть.

К тому времени, когда он вообще об этом задумался, он находился уже не в здании.

Он также перешёл на бег.

Глава 9. Доверься мне

Он опаздывал.

Я не знаю, почему это вообще беспокоило меня на данном этапе, учитывая всю остальную ситуацию, но почему-то беспокоило.

Если говорить честно, это задело мои чувства. Я уже не помнила, когда в последний раз мне удавалось выбить для нас нормальное время наедине. Я старалась не принимать всё на свой счёт, но опять-таки, в данный момент это было почти невозможно.

Я также старалась не надумывать себе причин его отсутствия, учитывая, как проходил сегодня мой день.

Я пыталась, но ничего не могла с собой поделать.

Он знал.

Должно быть, кто-то ему сказал. Один из видящих, обеспечивавших охрану на стене, или кто-то в команде разведки. Может, Оли. Анале. Деклан.

В любом случае, он знал.

Может, Ревик сам пошёл к стене, ища меня. Это вполне в его духе, особенно сейчас. И он так чертовски хорошо научился закрывать свой свет щитами, работая с Балидором и Тарси, что я не была уверена, что сумела бы почувствовать его, даже если бы он стоял прямо позади меня.

Я была на грани того, чтобы стиснуть зубы и просто позвонить кому-нибудь. Я не хотела этого делать, но начинала думать, что всё-таки придётся. Я пыталась решить, кому позвонить (то есть, кто не слетит с катушек), когда Ревик внезапно вошёл в двери.

Ни сигнала от его света. Ни короткого загадочного сообщения о том, что он на пути сюда.

Ревик вошел в нашу маленькую квартирку на пятидесятом этаже, словно ничего и не случилось.

Он сделал это, не сказав ни слова. Он даже не смотрел на меня.

Он не потрудился объяснить мне, где он был. Он не дал мне шанса спросить или даже поворчать на него за опоздание. Он заговорил ещё до того, как полностью переступил порог.

— Что там было? — прямо спросил он. — Ранее. В резервуаре.

Опешив, я смотрела, как он закрывает дверь.

Когда я ничего не сказала, Ревик обернулся через плечо.

Он по-прежнему толком не смотрел на меня. Этим взглядом он скорее убеждался, что я действительно здесь, что я его услышала, что я не работала в Барьере. Я почувствовала, как он использовал свою гарнитуру, чтобы активировать замок в двери. Сделав это, он сразу же снял гарнитуру с уха и бросил на низкий столик, возле которого он стоял.

— …С тобой и Фиграном, — сказал он. — С его рисунком. Что это было, бл*дь? Ты собираешься мне сказать? Или это одна из тех вещей, о которых ты не можешь говорить?

Я просто стояла там, не зная, как реагировать.

Мне приходило в голову ответить какой-нибудь откровенно саркастичной и вроде как дерьмовой репликой.

Однако я этого не сделала.

Я знала, что отчасти это желание было обороняющимся или вызванным чувством вины. Я также знала, что это ни капли не поможет и наверняка спровоцирует настоящую ссору прежде, чем нам обоим представится шанс обсудить то, что важно.