Дракон 2. Назад в будущее

«Смотри, это там не Шпунтик притаился? — шепнул Сумкин, указывая глазами на крышу одного из домов. — Точно, он!»

— В самое логово тирана… — задумчиво сказал Лян Большой. — Как же Небо указало тебе, брат Лю, что ты должен идти на верную смерть?

— Небо отвернулось от властителя Цинь, — сказал Лю Бан. — Даже в нашем незначительном уезде вчера с неба в озеро снизошел дракон! Дракон был гневен, брат Лян, очень гневен! Виданное ли дело, чтобы повелитель водной стихии нисходил в огне!

— Что ты говоришь, брат!

— Да, да! Многие это видели. Среди бела дня дракон в пламени и дыму прочертил небо и скрылся в озерных водах! Великое, великое нестроение охватило Поднебесную, на глазах она погружается в хаос и смуту! А вчера вечером Небо послало знак лично мне: в мой дом явился благовещий зверь мао!

— О-о-о… — выпучил глаза от изумления Лян, а Кун Разящая Секира и Дун Сокрушительный даже с места вскочили от такого известия. — И как же, брат мой, выглядит благовещий зверь? Какова его сила?

— Мне сила благовещего зверя неведома, — ответил Лю Бан, — но только, брат Лян, именно эти чужестранцы сопровождают зверя мао в его странствиях, — бывший уездный чиновник указал на Чижикова, Сумкина и Нику. — Они верные стражи благовещего животного. Брат Лян, посуди сам: мог ли я отказаться помочь сим необычайным чужестранцам отыскать путь в столицу, когда Небо прямо указывает, что в этом моя судьба и то великое дело, которое я должен совершить?

Предводитель разбойников перевел полный изумления взгляд с Чижикова на Сумкина, затем с Сумкина на Нику.

— Так вы могущественные маги?! — наконец вымолвил Лян.

— Да! Их защищают духи! — неожиданно вмешался в разговор старших откуда-то взявшийся рядом Сунь Девятый. — Я сам, сам видел!

— Какие духи? Ты их видел, маленький брат?!

— Да, я видел! Видел! — кивнул мальчик. — Духи пришли на рассвете, когда мы ночевали в лесу. На нас напали, в нас стреляли. Много, много стрел! И тут появились духи! Они отразили все стрелы! Они набросились на злодеев и те в страхе бежали! Духи были такие… такие… — Сунь Девятый в возбуждении не мог отыскать нужные слова. — Они были такие… как колышущийся туман, но я видел, ясно видел!

— Это правда, — степенно подтвердил Лю Бан. — Мальчик никогда не лжет.

— Вы все-таки могучие маги! — Лян Большой глубоко поклонился Чижикову, Сумкину и Нике, а за ним принялись кланяться и другие разбойники. — Простите нас, простите! Мы не ведали, на кого поднимаем руку!

— Вовсе нет, — помотал головой Сумкин. — Мы просто сопровождаем благовещего зверя в его путешествии, как верно сказал брат Лю Бан. Не надо оказывать нам никаких почестей. Мы самые простые люди.

— Да, но… — предводитель был обескуражен. — А где же… где же благовещий зверь? Можно ли созерцать благовещего зверя?

— Дело в том… — Сумкин чуть помедлил, пощипал бородку в раздумье, — что благовещий зверь не обладает никаким могуществом, кроме того, что является миру, дабы указать на волю Неба. Благовещий зверь сам нуждается в защите, но горе тому, кто покусится на зверя мао!

— Да мы и не думали… Нам бы только… посозерцать… — просительно поклонился Сумкину Лян Большой. — Посозерцать.

— Посозерцать? Это можно! — кивнул Федор и локтем толкнул Чижикова в бок.

— Благовещий зверь! — позвал Котя, помахав засевшему на крыше Шпунтику. Кот заинтересованно вытянул шею. — Снизойди до нас, пожалуйста! Сделай милость! — попросил он с нажимом, видя, что кот заметил его жесты, но все еще не решается спрыгнуть вниз.

И благовещий зверь снизошел.

ЭПИЗОД 13 Пока лихие люди пили брагу

Поднебесная, разбойничий стан, III век до н. э.

— А я-то думал, старик, ты только Лукьяненко с Головачевым и читаешь, — задумчиво сказал Сумкин Коте. Они, отключив переводчики, сидели на громадном валуне с краю, а за спиной шумел затихающим пиром разбойничий лагерь. — А ты, старик, надо же — Гомера наизусть шпаришь!

— Ну, я не полностью выучил, — смутился Чижиков. — Только куски.

— Из Лукьяненко?

— Из «Илиады».

Чижиков и Сумкин улизнули от Ляна Большого и прочего лихого люда под благовидным предлогом: сослались на необходимость справить нужду, что было воспринято с пониманием. К тому времени доблестные поборники справедливости почти осушили жбан с бражкой, которую называли добрым вином, и доброе вино оказало на них вполне ожидаемое действие: разбойники сделались веселы, стали петь песни, прерывая их для взаимных восхвалений, а также для того, чтобы в очередной раз выразить почтение благовещему животному мао.