Дракон 3. Книга 3. Иногда они возвращаются

Так или иначе, а теперь у Шпунтика был свой личный ошейник. И безо всякого поводка. Шпунтик видел, как на поводках водят собак — ну что с них взять, у собак и язык вечно в пасть не помещается, наружу торчит! И все они через одну — истерички, чуть что пускаются в лай и контролировать себя не умеют. Дрянная порода, за ними нужен глаз да глаз!..

Размышляя об ошейнике, Шпунтик никакого поводка в виду не имел, ему и в голову не могло прийти такое вопиющее покушение на кошачью свободу, чтобы по улице кота водили, словно собаку! И гляди ж ты: вышло ровно по его чаяниям и надеждам — расчудесный ошейник и безо всякого поводка в придачу. Правда, поначалу хозяин тряс перед Шпунтиком разными сверкающими ошейниками то с колокольчиками и бубенцами, то с ленточками и люрексом, то с бантиками и висюльками, но потом все же пришел в себя и подарил коту благородный ошейник — узкий и тонкий кожаный, и никаких тебе финтифлюшек и сантиментов. Из лишнего в ошейнике был специальный кармашек, где лежала карточка с именем Шпунтика, номером его кошачьего паспорта и пекинским телефоном друга хозяина, а это было вполне терпимо. Кроме того, уединившись в кустах, Шпунтик попробовал ошейник на прочность и убедился, что при нужде сможет от него избавиться в любой момент. Пару раз задней лапой — и готово. Делов-то.

* * *

Обычной пекинской народной в ресторане не нашлось, и потому принесли ее более высокосортную разновидность — в глиняных маленьких бутылочках, горлышки которых были залиты воском. Неискушенный Чижиков очень порадовался экзотике, а Громов некоторое время ворчал, что вот, мол, заставляют платить втридорога за то, что в соседней лавке стоит сущие гроши.

— Да брось ты, Дюша, — махнул рукой Котя. — Не бери в голову. Мы же празднуем! он все еще пытался устроить себе праздник, все еще надеялся забыться — после череды невероятных дней разгрузить голову, прогнать неизбежные мысли хоть на время, и самогон из глиняных бутылочек должен был этому поспособствовать. Как и стол — когда официанты принесли все заказанное, Котя пришел в совершенное восхищение. Громов действительно «ударил по мясу»: в наличии было всякое, приготовленное и так и эдак, исходящее паром на жаровне и холодное, нарезанное тонкими ломтиками; а еще было мясо замаскированное — например, крупные такие оранжевые шарики в патоке. Чижиков сперва принял это блюдо за десерт, но выяснилось, что в шариках — тоже мясо. Свинина в кисло-сладком соусе.

— Ну, еще раз за встречу! — провозгласил Громов, воздев к потолку рюмку, в которой плескалась жидкость, прозрачная как слеза. — С благополучным прилетом, мужики. Чтобы все у вас получилось и было! Сказавши такой многомудрый тост, Дюша отсалютовал рюмкой Коте и Борну и отдельно — Шпунтику, которому по просьбе Чижикова принесли простой отварной рыбы, умудрившись все равно подпортить ее кунжутным маслом, типа для запаха, — после чего опрокинул рюмку в рот и блаженно прикрыл глаза.

— Действительно, — усмехнулся Борн. — Желаю, чтобы все! — и вполне непринужденно маханул свою. Жмуриться от удовольствия не стал. Ухватил палочками кусок угря и запихнул в рот.

«В конце концов, советник Гао может быть просто похож на этого Высокова, — подумал Чижиков и выпил последним. Самогон приятно обжег пищевод и огненной лавой устремился в желудок. — хотя… есть в этом нечто настораживающее, тут советник и там советник…»

— Между первой и второй — перерывчик небольшой, — сообщил Дюша, разливая пекинскую народную.

— Тем более когда рюмки размером с наперсток, — неожиданно поддержал его Борн. — Может, стаканы попросим? Котя оглядел Борна с изумлением: тот же вообще не пьет! Как, однако, меняет людей первая же стопка!

— Нет, не надо, — попросил он. — Пусть будут наперстки. Мы же не напиваться в хлам сюда пришли, верно?

— Не могу не поддержать, — согласился Дюша. — Напиться в хлам каждый умеет, и это всегда успеется. Так выпьем за успех! Выпили. Котя мельком взглянул на Высокова, но тот не обращал на него никакого внимания. Борн перехватил его взгляд.

— Что тебя так заинтересовал этот посольский? — спросил Борн.

— Мнэ-э-э… — неопределенно отвечал Чижиков, накладывая себе баранины. — Такое впечатление, будто мы с ним где-то уже встречались. Да вот не припомню где, — убедительно соврал он.

— Дежавю? — улыбнулся Борн. — Только этого нам и не хватало.

— Может, ты его по телевизору видел, — предположил Громов.

— Да не смотрю я телевизор.

— Ну, тогда не парься, потом вспомнишь. Попробуй лучше свининки с бамбуком! — И Дюша подогнал поближе к Чижикову соответствующую тарелку. — Совершенно диетическая, но вкусная, зараза, — слов нет.

— Да, правда, не бери в голову! — Борн отхлебнул пива. — Сейчас гораздо важнее, откуда у тебя в Пекине взялся двойник. если это правда, конечно.

— А как узнать? — уставился на него Котя. — Пойти к тому лысому и спросить: когда, мол, это я к вам приходил по поводу деда, что-то не припоминаю? Скажите, лысый друг, внесите ясность, а то я плохой на всю голову. Может, у вас был с визитом кто-то другой, похожий на меня, как две капли воды? Так, что ли?