Дракон для попаданки с ребенком (СИ)

– Конечно. И всех подчиненных он использует, как фигурки в настольной игре. В интересах клана разменивает, ломает,  сбрасывает с доски. Ему плевать на желания и чувства фигур, но я не безвольная кукла.  Признайтесь хотя бы самим себе в том, что вам не хватило смелости и воли, чтобы уйти из-под его гнета. А мне хватило. Именно поэтому вы меня так ненавидите.

–  Ты все такой же максималист, Эмет. Эгоист, который не думает о других…

–  Хватит! Я наслушался нравоучений в клане о том, что мне надо смирить свою гордыню и стать покорным. Не подействовало. Так что не трать слова.

– Ты когда-нибудь доиграешься, и дядя, в конце концов, выкинет тебя из клана. Найдет причину. Например, обвинит в чем-нибудь и сфабрикует доказательства, – как-то устало сказал Уно. –  Подумай об этом. Фоукард начнет судиться с тобой, будет доказывать, что ты плохой опекун. В ход пойдут все методы. Тебе нужна эта война? Подумай, каково при этом будет девочке?

–  Ей будет прекрасно. Гораздо лучше, чем у главы, который начнет ломать её, приучая к покорности. Она для него вещь, выгодное вложение. Породистая кобылка, которую можно дорого продать, или повязать с таким же породистым жеребцом.

– Не передергивай! Фоукард не такой…

– Не такой?! Разве?! Не ты ли только что говорил о том, что в случае отказа отдать ему племянницу, меня обвинят в преступлении, которого я не совершал, и вышвырнут из клана? Не ты ли говорил, что в ход пойдут все методы, в том числе и бесчестные, чтобы отобрать у меня девочку? – в голосе Эмета звучала боль и обида. – Все мы для него лишь фигуры, которые можно удачно разменять... Или избавиться, когда они стали не нужны. Вот от меня он решил избавиться, верно? От родной крови. От дракона, который многое сделал для клана. Просто сейчас я стал не нужен, и Фоукард готов объявить меня преступником лишь для того, чтобы получить дочь Гарда. Ведь мы оба знаем, что все слова о том, что в клане о ней лучше позаботятся, неправда. Главное, что Василису можно пристроить замуж так, чтобы получить выгоду для клана. Её чувства и желания не будут приниматься в расчет. Я понимаю, что он хочет возвысить наш клан, но должны же быть хоть какие-то моральные принципы и границы.

После такой отповеди Уно и его сопровождающие не сразу нашлись, что ответить. А мне вдруг стало жаль Эмета. Он, конечно, демонстрирует, что ему неплохо и без поддержки клана, но не все так однозначно. Судя по неподдельной боли, звучащей в голосе, его ранит такое отношение родственников.

– Я уверен, что Фоукард не станет исключать тебя из клана, – после тяжелого молчания заговорил Уно. – Сейчас у нас сложные времена. Кланы соправителей только и ждут возможности пошатнуть авторитет главы, Фоукарду не нужен скандал с дочерью Гарда.

– Сейчас не нужен скандал, а вот после можно будет попытаться отнять у меня племянницу, так?

– Нет!

– Что нет? Ты ведь только что это сказал. Он не станет исключать сейчас! А вот, что будет потом…

– Ты упорно слышишь то, что хочешь слышать!

– Просто у меня нет никаких иллюзий насчет дяди.

– Рано или поздно тебе придется иметь дело с пробуждением магии у племянницы, со второй ипостасью и с… – Уно поглядел на меня, – некоторыми исключительно драконьими проблемами. Помощь клана будет необходима, поэтому лучше договориться с главой.

Ага, значит, есть какие-то особенности переходного возраста у драконов. Надо поподробнее расспросить моего вроде как жениха.

–  И что же он хочет? – Эмет скрестил руки на груди.

– Для начала, чтобы продемонстрировать готовность к диалогу, ты мог бы поделиться информацией о смерти Гарда. Это ведь ты похитил Аргейла?

– Что?! Зачем мне это? Да, я хотел поговорить с ним, но не похищать! Гильдейские целители запретили транспортировать Аргейла куда-либо, даже через портал. Его братья не рискнули перевозить парнишку. Кстати, откуда у вас сведения о том, что происходит в гильдии?

– Это не важно.

– И там шпионы, – сделал вывод Эмет. – Ладно. Согласен на обмен информацией. Я вам, вы – мне. Итак, что известно о смерти моего брата?

– Немного. После того как Ола забеременела, Гард увез её в поместье в Ренских горах и отдалился от дел клана. Целители, что наблюдали его жену, говорили о слабом здоровье человечки…

«Человек? Ола – человек? – едва не вырвалось у меня, – значит, Василиса драконочка только наполовину!»