Дракон для семейного счастья

Я вздохнула. Что ж так не везёт?

Почему Эйнар не послал Олафа в бездну со всеми его грязными инсинуациями? Почему не задумался, что со дня Новогодия мы и дни, и ночи проводили вместе, и у меня не было даже физической возможности сотворить то, на что намекал мерзавец?

Может… Может, Эйнар просто не любит меня? Ведь любимого человека всегда оправдываешь до последнего, что бы ни случилось.

В какой-то момент слёзы просто кончились. В глазах жгло, словно туда насыпали раскалённого песка, но на ресницах не показывалось ни одной слезинки. Камин потух, но никто не осмелился сунуться в комнату, чтобы разжечь его заново. Почувствовав, как по ногам тянет холодом, я постаралась взять себя в руки.

Муж не пожелал разделить со мной счастье… Что ж, ему же хуже. Я положила руку на живот и подумала, что на одном упрямом драконе свет клином не сошёлся, и без него обойдусь. Мне есть о ком побеспокоиться и без беспочвенных подозрений Эйнара.

Ледяную иглу тоски, кольнувшую сердце при одной мысли о супруге, предпочла проигнорировать. Может, он опомнится. Может, ему просто нужно время, чтобы понять и принять.

Той ночью в мою спальню Эйнар так и не пришёл.

Хотя я и не ждала. Наплакавшись в столовой, нашла в себе силы только раздеться, выдрать из волос бесчисленные шпильки и выпить приготовленный чьей-то заботливой рукой волшебный отвар. Как донесла голову до подушки, уже не запомнила, сразу провалившись в вязкий тяжёлый сон без сновидений.

Отсутствие в спальне грозного хозяина развязало прислуге руки и в какой-то мере пошло мне на пользу. Когда проснулась, чувствуя отголоски вчерашнего утреннего кошмара, кружка с травяным отваром Хенрики уже ждала на ночном столике подле кровати. Я поспешно выпила терпкую жидкость, а потом долго лежала, поджидая, когда неприятные ощущения сойдут на нет.

Соседняя подушка навевала мрачные мысли, но, как показывал жизненный опыт, утро вечера мудренее. У Эйнара была вся ночь, чтобы включить логику. Да и для меня эта ночь не прошла даром. Я осознала, что, сходя с ума и погружаясь в депрессию, вполне способна навредить не только себе, но и не рождённому ребёнку. Недаром ещё в той, прошлой жизни врачи только и твердили о важности положительных эмоций и хорошего настроения для беременных. Вряд ли здесь с этим дело обстояло как-то иначе.

С такими мыслями я позволила Неде привести себя в порядок и спустилась в столовую.

На минуту задержалась перед дверью, расправляя несуществующие складки на юбке, а потом, решившись, вошла.

Первое, что сразу бросилось в глаза – Олафа за столом не было. Я с облегчением перевела дух. Одна хорошая новость за утро уже есть.

К сожалению, она же оказалась и единственной.

– Доброе утро, леди, – не поднимая головы от тарелки с наполовину съеденным завтраком, проговорила Эйнар.

На меня буквально повело первыми днями в этом мире, такое усталое равнодушие прозвучало в его голосе.

Я расправила плечи и так же ровно ответила:

– Доброе утро, милорд.

На противоположном конце стола что-то звякнуло, но я даже не подняла головы, меланхолично кромсая столовым ножом подвернувшийся под руку тост. Несколько секунд спустя хлопнула входная дверь.

– Вот, значит, как, милорд, – пробормотала я, не отрывая взгляда от покорёженного куска хлеба. – Ну что же, я тоже могу быть Ледяной принцессой. Еще посмотрим, кто сдастся первым.

Дверь вновь скрипнула, но, увы, это был не супруг…

– Рад видеть, что мелкие неприятности не испортили вам аппетит, дорогая сестра, – на пороге возник до отвращения довольный Олаф.

– Нужно что-то посерьёзнее, чем вы, чтобы испортить мне аппетит, недорогой брат, – съязвила я. Отношения с мужем и так капитально испорчены, чего мне теперь бояться?

– Во всяком случае, ваш знаменитый острый язычок снова с вами, – ухмыльнулся мерзавец, ничуть не обидевшись.

Плюхнулся на соседний стул и принялся осматривать тарелки, выбирая что-то, что не противоречит его аристократическому вкусу.

– Не только язычок, но и всё остальное. Как спалось, дорогой брат? Дурные сны не мучили? А то это недолго исправить.

– Что исправить?

– Наслать кошмары, – мило улыбнулась я, – все-таки я мастер ритуалистики, запамятовали?

На лице Олафа отразилась напряжённая работа мысли, и он слегка отодвинулся вместе со стулом.

– Вы неподражаемы, Фрейа, – натянуто улыбнулся он. – Есть в вас что-то пугающее и в то же время безумно притягательное. Вы как глубокая пропасть: и смотреть страшно, и глаз отвести невозможно. Никогда себе не прощу, что упустил вас.

– Правда? – я постаралась как можно более наивно похлопать длинными ресницами.

– Правда.

– Тогда дайте знать, когда соберетесь повеситься с горя. Здесь так мало поводов для праздника.

Олаф в удивлении изогнул бровь и вдруг расхохотался.

– Вы невероятная женщина, Фрейа!

– Спасибо, знаю. И если больше ничего нового сказать не желаете, то мне пора, – с достоинством кивнула я и отложила салфетку.

– Ну почему же… Желаю! Я собирался предложить вам перебраться в столицу.

– В столицу?