Дракон для жениха (СИ)

— Ваш брат — очень храбрый человек, — проговорила она, не поворачивая головы к Ядвисе, но адресуясь явно к ней. — Уже дважды он нас спасает, рискуя своей жизнью. К сожалению, в прошлый раз мой отец не оценил его самоотверженности и поступил с бароном очень некрасиво и несправедливо.

— Да уж, — отозвалась Ядвися. — Бросили Иохана в тюрьму ни за что, ни про что. Как будто это он виноват в крушении дирижабля…

— Тише! — шикнула на них Улле. Руки ее едва заметно дрожали от напряжения, хотя она по-прежнему вроде бы ничего не делала.

— И сегодня ему опять досталось, — прошептала Ядвися, почти с ненавистью сверля взглядом ее затылок.

Нет, подумать только! Брат предложил этой драконице связать с ним жизнь, стать его женой — да чтобы услышать от красавца барона Криуши такие слова, каждая вторая девица герцогства с радостью пожертвовала бы всеми своими драгоценностями! А что сделала эта бесчувственная кукла? Прогнала его, унизила, и ведь не наедине, а при свидетелях, да каких!

Ядвися даже зажмурилась, представив, что бы она сделала с Улле при возможности. Вот бы схватить ее за воротник, да и приложить затылком об пол, как братец приложил Фреза!.. чтобы дух вон!

Кстати припомнив Фреза, она немедленно открыла глаза и осторожно оглянулась, высматривая графа. Крепко связанный, он лежал на прежнем месте и не шевелился — то ли не пришел в себя, то ли пришел, но притворялся бесчувственным. Следовало бы подойти проверить, чтобы коварный негодяй не натворил бед, — с него сталось бы, даже и со связанного, — но Ядвися не могла заставить себя уйти от брата.

— Ох… — тихонечко проговорила Улле и разом поникла, словно увядший цветок. Прижимая ладони к повязке над раной, она клонилась все ниже и ниже, и наконец легла на грудь пану Иохану, касаясь щекой его щеки.

Ядвися возмущенно вскрикнула: какая наглость! Что она себе позволяет!

— Помогите мне подняться, — слабым и жалобным голосом попросила посланница и добавила почти совсем неслышно: — Пожалуйста.

Девушки поспешили помочь ей; поскольку Улле едва держалась на ногах, пришлось отвести ее в сторонку и усадить, прислонив к стене.

— Так значит, вы все-таки ранены? — недоуменно прикусила губу Ядвися.

— И да, и нет… Это сложно объяснить… просто я… устала… помогая вашему брату.

— А он?..

— Скоро придет в себя. Подите, побудьте с ним. Рану я… затянула, но нужно время, чтобы силы к нему вернулись.

Бросив на нее насупленный подозрительный взгляд, Ядвися вернулась к брату. Тот уже не выглядел таким бледным, и складка меж бровей разгладилась. Девушка заботливо убрала с его лица черные пряди волос, взяла его руку в свои и нежно поцеловала. С детских лет она любила пана Иохана гораздо сильнее, нежели отца, который почти не обращал на нее внимания; с годами он стал самым близким ей человеком после матушки, а после смерти матушки так и просто самым близким. Когда он после безобразной ссоры с отцом поступил в кавалерию и уехал на южную границу, десятилетняя Ядвися все глаза выплакала — боялась, что любимого старшего брата убьют злобные горцы. Теперь она подросла и плакать не собиралась, но боялась в эту минуту за Иохана не меньше, чем восемь лет назад. А может быть, даже и больше.

— Зачем вы так обошлись с бароном? — вполголоса, чтобы не услышала Ядвися, спросила Мариша, осторожно присаживаясь рядом с бледной и утомленной посланницей. — Он не заслужил оскорблений.

— Разве я его оскорбила?

— О да, и прежестоко. Неужели вы сами не поняли?

Улле помолчала, разглядывая грязное пятно у себя на подоле.

— Барон как-то сам сказал мне, что не годится в мужья и никогда не предпочтет одну женщину многим…

— …вовсе необязательно рассказывать о том, что он доверил только вам…

— …так как же я могла после этого воспринять его предложение серьезно? — продолжила Улле. — Тем более после той сцены… когда он думал, что перед ним — вы.

— А вот это было просто гадко, — холодно заметила Мариша.

— Может быть. Но как иначе я узнала бы то… что узнала? Он вас любит, ваше высочество.

Королевна покраснела, но глаз не опустила — поистине королевская выдержка!

— Какая ерунда! С чего вы взяли, что меня?

— Ну, мне-то он ноги не целовал, — слабо усмехнулась Улле.

— А меня замуж не звал…

— Ничего удивительного. Насколько я понимаю ваш этикет и вашу иерархию, это просто невозможно…

— Так или иначе, вы не должны были говорить барону то, что сказали. Вы нанесли ему рану глубже, нежели та, которую только что излечили.

— Эту рану я предоставляю исцелять вам, — нарочито подпустила в голос яду Улле. — Уверена, у вас прекрасно получится. Если, конечно, вы пожелаете взять на себя этот труд…

Мариша, все еще пунцовая до самых корней волос, все же смерила ее холодным взглядом.

— А вы злая, панна посланница. Не ожидала…

— Ведь барон Криуша вам нравится, правда?

— Не желаю продолжать этот разговор, — окончательно заледенев, отрезала королевна. — Я предназначена Великому Дракону. Вы сами меня выбрали.

— И это единственная причина, почему вы не желаете говорить? — полюбопытствовала Улле, но Мариша гордо отвернулась и замолчала.

* * *