Дракон для жениха (СИ)

— Ваша светлость, вы не станете возражать, если я украду ненадолго вашу сестру? — с улыбкой обратился к нему пан Иохан. — Хочу пригласить панну Эрику на танец.

Но Эрика, взглянув на него с усталой благодарностью, снова покачала головой.

— Простите, барон, но я лучше посидела бы здесь. Я просто посмотрю, как другие танцуют, это очень красиво.

— Как пожелаете, сударыня.

— Иди, Иохани, пригласи какую-нибудь девушку. Я побуду с Эрикой, — напряжение не отпустило еще герцога окончательно, но заметно ослабло, и он был настроен благодушно. Пан Иохан поклонился и отошел в сторону.

Взглядом он быстро отыскал в толпе незнакомку под вуалью. Она стояла рядом с троном королевны и о чем-то беседовала с Маришей. Вернее, о чем-то говорила Марише, потому как та молчала, опустив глаза и храня строгое и непроницаемое выражение лица. А не пригласить ли эту драконицу потанцевать? — мелькнула в голове барона шальная мысль. Мысль показалась ему интересной, и он тут же приступил к ее воплощению, энергичным шагом направившись в сторону тронного возвышения. Ему приходилось то и дело уворачиваться от вертлявых перевозбужденных девиц, и на некоторое время он выпустил из виду Маришу и ее загадочную собеседницу. «Позвольте… прошу прощения… позвольте пройти…», — бормотал барон, скользя мимо шелестящих шелков, и сам не понял, как оказался стоящим напротив невысокого трона. Восседающая на нем королевна Мариша подняла на пана Иохана холодные фиалковые глаза… Дамы в вуали нигде не было видно.

— Вам что-то нужно, барон? — холодно осведомилась королевна, и пан Иохан удивился тому, что она знает и помнит его титул. Вроде бы, их друг другу не представляли.

— Прощу прощения, ваше высочество, — поклонился он. — Только что вы разговаривали с дамой…

— И что же?

— Мне нужно сказать ей несколько слов…

— Ничем не могу помочь вам, барон.

Ни лишнего слова, ни лишнего жеста. Совсем как механическая кукла, с досадой подумал пан Иохан. Пожалуй, Эрика и та больше похожа на живую женщину. По крайней мере, краснеет, когда он к ней обращается. А эта бледна и холодна, ни малейшего чувства ни в глазах, ни в изгибе губ. И почему она не танцует?

— Скажите, эта дама — в самом деле дракон?

— Почему вы спрашиваете?

Вопрос был задан таким тоном, что пан Иохан немедленно почувствовал себя непроходимым тупицей. Для королевны Мариши очевидным было, что посланники Великого Дракона — вовсе не шарлатаны, а настоящие, стопроцентные драконы, и она не понимала, как кто-то может в этом усомниться. Не понимала, что у кого-то в голове никак не может уложиться, что драконы видом оказались подобны людям. Может, императорская семья знала о божественной расе что-то такое, чего не знали простые смертные?

Следовало бы уйти и предоставить королевну самой себе, но пан Иохан отчего-то медлил. Он внимательно оглядел залу, но не приметил нигде знакомой вуали. Ему стало досадно, и пришла странная мысль, что женщина-дракон нарочно дразнит его. Хотя зачем бы ей это?

— Позвольте пригласить вас на танец? — неожиданно для самого себя обратился барон к королевне. В изумительных фиалковых глазах мелькнуло удивление, но холодное тонкое лицо даже не дрогнуло.

— Благодарю вас, барон, но вынуждена отказаться. Я не танцую.

Почему же? — чуть было не вырвалось у пана Иохана, но он вовремя прикусил себе язык. Еще спросил бы у королевны, не охромела ли она.

— В таком случае, прошу прощения.

Мариша молча опустила ресницы, давая понять, что приняла извинение и отпускает его.

* * *

Надлежало ждать императорского вердикта. Герцог Иштван надеялся, что исход будет благоприятным для него и его сестры: беседуя с Эрикой, ни император, ни посланники Дракона не проявили особого интереса. Он предвкушал возвращение в собственные владения и пышную свадьбу. Пан Иохан тоже предчувствовал возвращение и свадьбу, но его это предчувствие, в отличие от будущего шурина, вовсе не радовало. В сердце его поселилась какая-то непонятная печаль пополам с тревогой. Чтобы избавиться от нее хотя бы на время, он сел писать письмо Ядвисе. Барону предстояло задержаться в столице еще на два или три дня, и он полагал, что письмо доберется до Наньена быстрее, чем он.