Дракон для жениха (СИ)

— Здесь ей делать нечего, пока… — барон хотел сказать: «пока я вынужден сопровождать вас», но вовремя прикусил язык. Улле, однако, его поняла.

— А хотите, я возьму вашу сестру к себе в свиту? — спросила она лукаво.

— Что?!

Посланница Улле придвинулась к нему поближе.

— Видите ли, скоро я отправлюсь домой, и мне понадобится свита. Даже не столько мне, сколько королевне Марише, которая поедет с нами…

— Зачем ей ехать с вами?

Улле посмотрела на него с каким-то сожалением.

— Вы разве еще ничего не поняли? На Маришу пал выбор Великого Дракона. Она должна ехать к своему жениху.

— О! — только и сказал пан Иохан и от удивления не мог больше выговорить ни слова. Впрочем, тут же ему вспомнились некоторые исполненные горечи замечания королевны. Ведь намекали же ему, и намекали не раз… А он ничегошеньки не понимал.

— Послушайте, барон… Королевна еще обратится к вам с просьбой, а пока я хочу попросить вас от себя лично: поедемте с нами. Конечно, это небыстрое путешествие, и я понимаю, что вы не хотели бы оставлять сестру одну надолго, поэтому предлагаю место в свите и ей.

— Мне ехать с вами? — все больше и больше удивляясь, переспросил пан Иохан. — Да зачем я вам понадобился?

— А вы разве не хотите повидать диковинки нашего города Драконов? И увидеть воочию самого Великого Дракона? А главное, узнать, зачем ему нужны человеческие невесты? — подлащиваясь, Улле придвигалась все ближе и ближе, пока пан Иохан не ощутил прикосновение ее груди к своей. Он отодвинулся бы, да некуда было: лопатки его уперлись в железную спинку кровати. Сердце пустилось в бешеный пляс, как в тот раз, когда Улле целовала его.

— Панна Улле… — прошептал он едва слышно, не видя перед собой ничего, кроме огромных ореховых глаз. — Я ведь просил вас… не делать так больше…

Каждое последующее слово давалось ему все с большим трудом. Панна Улле меж тем распустила его шейный платок и взялась теребить пуговицы на жилете.

— Ничего не могу с собой поделать… — прошептала она в ответ, прижав губы к его щеке, и он почувствовал, что она улыбается. — В этом теле — ничего не могу… Сама не знаю, что со мной творится… Меня к вам так тянет, барон, так тянет… а вас ко мне — нет? скажите честно…

— Да… — ответил он, осторожно снимая с ее волос шляпку. — Да, да, да… Но, панна Улле… вы отчетливо понимаете, что делаете?

— А вы всех женщин об этом спрашиваете? — тихонько фыркнула она, и ее ладонь скользнула ему под рубашку, тронула отметину шрама. — Если да, то мне удивительно, как они еще не забросали вас камнями за такие дурацкие вопросы… Конечно, я ничего не понимаю. Но надеюсь, что вы мне сейчас все хорошенько растолкуете…

Если бы в следующие полчаса тюремщик вздумал заглянуть через окошко в камеру, он очень сильно удивился бы и, пожалуй, не поверил бы своим глазами. Такого вопиющего нарушения приличий никто из заключенных себе еще не позволял. Но барону и панне Улле повезло, и почему-то никто из тюремщиков не заинтересовался поднятым ими шумом.

После первой пробы они решили, что кровать слишком уж неудобная, и перебрались на пол, предварительно постелив одеяло. Было жестковато, но зато в спины не впивались сломанные пружины.

Такого волшебного чувства полного слияния с женщиной, с подругой, пан Иохан никогда еще не испытывал. Улле отзывалась на малейшее движение не только его тела, но и души, да и он чувствовал ее словно самого себя. В такую минуту и умереть не жалко! — подумал он потрясенно, когда они с Улле, совершенно уже обессиленные, наконец, разомкнули объятья. Посланница, разрумяненная и сияющая, откинулась на спину и посмотрела на барона счастливыми глазами.

— Я и подумать не могла, что бывает так!..

— Я тоже, — признался он. Все вокруг сияло золотым светом, очертания предметов были смутными, как будто их окутывал густой туман.

— И против этого-то вы меня предостерегали?

Пан Иохан мысленно застонал. Все-таки она ничего не поняла! Как же ей объяснить?

— Поймите, ведь нельзя же с первым встречным…

Она приподнялась и решительно зажала ему рот ладонью.

— Причем здесь первый встречный? Я же сказала, что меня тянет к вам… Какое мне дело до остальных? Да я никому и не позволила бы к себе притронуться! Хотите знать, почему королевна Мариша сбежала от нас в лесу? Она почувствовала, что между нами что-то есть… почувствовала нашу общность… ей невыносимо было…

Пан Иохан резко отвел ее ладонь.

— Она вам это сама сказала?

— Нет…

— Вы прочитали ее мысли?!

— Нет! Это получилось само собой, она так громко думала…

Пан Иохан поднялся на колени. Его вдруг замутило, и на душу опустилось темное облако, загасив золотой свет — он и сам не понял, отчего…

— Как бы то ни было, не желаю ничего об этом слушать. Вставайте, панна Улле, я помогу вам одеться.

Она встала, пытливо на него глядя.

— Это обязательно — и дальше обращаться друг к другу так официально? Может, будете называть меня просто Улле?

— Не на людях, — пан Иохан дотянулся до кровати и взял ее платье.

— Но сейчас-то мы вдвоем!