Дракон Его Величества

— Я засек их. Два румба к северу, на двадцать градусов ниже. Спускайтесь, чтобы оказаться под ними, потому что подняться он вряд ли сможет. — Для верности Джеймс показал все цифры на пальцах.

— Понял вас, — ответил Лоуренс в рупор и велел сигнальщику передать то же самое флажками. Отчаянный сильно вырос, и расстояние, на которое мог к нему приблизиться Волли, не гарантировало полной слышимости.

Отчаянный тут же пошел на снижение, и скоро пятнышко, замеченное Лоуренсом на горизонте, преобразилось в отряд драконов. Узнать, кто из них Викториатус, не представляло труда: он был в полтора раза больше двух желтых жнецов, удерживавших его на лету. Экипаж уже перевязал раны, нанесенные вражескими драконами, но сквозь бинты проступала кровь. Челюсти и необычайно длинные когти парнасийца тоже были обагрены кровью. Более мелкие драконы кучно шли под ним в нижнем эшелоне, а на самом раненом оставались только капитан и еще с полдюжины человек.

— Просигнальте, чтобы оба сопровождающих приготовились отойти, — сказал Лоуренс. Юный прапорщик замахал флажками, встречные подтвердили прием. Отчаянный к этому времени уже зашел заднему жнецу в хвост и летел чуть ниже его. — Готов, Отчаянный? — спросил Лоуренс.

Маневр, который они не раз отрабатывали на тренировках, сулил немалые сложности: пострадавший дракон едва шевелил крыльями, глаза у него закатились от изнеможения, оба носильщика тоже явно выбивались из сил. Если жнецы и Отчаянный не проделают все предельно быстро и четко, Викториатус сорвется, и остановить его падение будет невозможно.

— Да. — Отчаянный повернул к нему голову. — Надо торопиться, у них очень усталый вид. — Собранный, напряженный, он вошел в ритм жнецов. Ждать больше не было смысла.

— Сигнальте перемену позиций по знаку головного дракона.

Флажки замахали, подтверждение поступило. Красные вымпелы, выброшенные с обоих боков передового жнеца, сменились зелеными.

Задний дракон ушел вниз и вбок, Отчаянный тут же заступил его место, но головной немного замешкался, и Викториатус накренился вперед.

— Пикируй, чертова тварь, пикируй! — что есть мочи заорал Лоуренс. Еще немного, и Отчаянный уткнулся бы головой в хвост жнеца.

Жнец, отказавшись от пилотажа, попросту сложил крылья и камнем упал вниз.

— Приподними его немного, Отчаянный, и продвинься вперед! — закричал Лоуренс, нагнувшись пониже. Круп Викториатуса лег Отчаянному на плечи вместо спины, брюхо нависло в каких-то трех футах над головой капитана.

Отчаянный кивнул, показывая, что понял, и стал под углом забирать вверх. Потом резко сложил крылья, провалился вниз и снова их развернул. Сделав рывок вперед, он занял правильную позицию и снова принял на себя обмякшего Викториатуса.

Лоуренс испытал облегчение, но Отчаянный вдруг вскрикнул от боли. Капитан обернулся и пришел в ужас. Викториатус в помрачении рвал Отчаянного когтями и успел исполосовать ему бок. Другой капитан глухо закричал что-то сверху, парнасиец остановился, но непоправимое уже совершилось. Из ран лилась кровь, изодранная сбруя хлопала на ветру.

Они стали быстро терять высоту. Лоуренс, возясь с карабинами, прокричал сигнальщику, чтобы тот оповестил нижних. Мальчик съехал до середины шейной шлеи, вовсю махая красно-белым флажком, и Лоуренс благодарно отметил, что Грэнби с двумя людьми уже лезет перевязывать раны — он был к ним ближе, чем капитан. С трудом владея голосом, Лоуренс стал гладить и успокаивать Отчаянного. Тот, не тратя сил на ответ, отважно работал крыльями, но голова у него клонилась все ниже.

— Неглубоко! — крикнул сбоку Грэнби.

Лоуренс перевел дух и снова стал мыслить здраво. Сбруя скользила назад. Плечевая лямка, не говоря уж о более мелких, была рассечена почти полностью и держалась только на вшитой проволоке. Но когда кожа лопнет окончательно, проволока тоже не выдержит. Слишком велик вес людей и снаряжения, переместившийся сейчас вниз.

— Всем снять портупею и передать мне, — скомандовал сигнальщику и наблюдателям Лоуренс: кроме него, наверху оставалось только трое этих мальчишек. — Просуньте руки-ноги под опорный ремень и держитесь как следует.

Авиаторская портупея, надежно прошитая, промасленная, со стальными карабинами, по прочности почти не уступала драконьей. Повесив все три штуки на руку, Лоуренс полез по спинной шлее в широкую часть плеча. Грэнби и два мичмана, все еще обрабатывавшие борозды от когтей, удивленно вскинули на него глаза. Они не видят, что ремень еле держится, понял он — передняя лапа заслоняет его от них. Звать их на помощь в любом случае было некогда: кожа грозила вот-вот порваться.

Если бы он пристегнулся к одному из колец на пострадавшем ремне, это произошло бы немедленно. Сопротивляясь напору ревущего ветра, Лоуренс сцепил две портупеи за карабины и обмотал вокруг спинной лямки.

— Постарайся лететь как можно ровнее, Отчаянный! — крикнул он. Потом ухватился за концы портупей, отстегнул собственные защелки и осторожно сел на плечо.