Дракон, эрл и тролль

В каком-то смысле оба они были правы. Какое-то короткое время после того, как Джим перебрался сюда, чтобы спасти Энджи от Темных Сил, пытавшихся нарушить баланс Случая и Истории в этой средневековой версии мира, у него еще было достаточно магической энергии, чтобы отправить их обоих назад, в двадцатый век.

Энджи тогда сказала, что хочет делать все то, что хотелось делать ему. Правдой же было то, что ему хотелось остаться. Им обоим хотелось. Впрочем, и сейчас им хотелось того же, если бы не мечты о ребенке.

Но тогда, в самом начале, ни один из них не мог предугадать, что однажды наступит такой рассвет, когда оба они, полные жажды жизни, будут уверены, что умрут. Им хотелось надеяться, что это произойдет до того, как они попадут в плен. Иначе их распнут на кресте, или посадят на кол, или замучают насмерть те, кто захватит и начнет грабить замок.

Будь осада замка, как ее рассматривали в средние века, законной военной акцией, Джима, Энджи и их возможных детей могли задержать для получения выкупа. Но при подобном нападении, которое само по себе являлось незаконным, на такое рассчитывать невозможно. Джим снова взглянул на клубы дыма. Трудно было определить, сгущаются они или просто темнеют, но день явно разгуливался, и вряд ли те, кто находился у стен, станут тянуть с атакой. Вчера защитники Маленконтри узнали среди нападавших своих знакомых. Это были вассалы сэра Питера Карлея, рыцаря, который раньше был в феоде у графа Сомерсета, но затем их пути разошлись, и теперь он оказался в феоде графа Оксфорда.

После резкого разрыва с графом сэр Питер счел — вполне в духе нравов четырнадцатого века — всех, кто связан с Сомерсетом, своей законной добычей, а потому рассматривал недавний поход толпы восставших крестьян на Лондон как достаточно веский повод для набега на земли Сомерсета. Это и привело его под стены Маленконтри.

— Мне очень не хочется их будить, — сказала Энджи, глядя на стражников и лучников, которые спали, прислонившись к стене и свернувшись, чтобы сохранить как можно больше тепла. — Не понимаю, почему они не замерзли, лежа под открытым небом,

— Некоторые, наверно, замерзли, — ответил Джим.

— Возможно, для них это к лучшему, — продолжила Энджи. — Не могу поверить, что ни один из наших посланцев не прошел. У нас так много друзей…

Конечно, у них здесь много друзей. И это одна из причин, почему они так привязались к четырнадцатому столетию, несмотря на гоблинов, вшей, крыс, ежей, блох… А все эти ясновидящие, маги, колдуны, Темные Силы и прочее-прочее — разве это не делало здешнюю жизнь интересной, хоть и опасной?

Действительно, многие из тех, кого они знали, были больше чем просто друзья. Невероятно верные и безусловно достойные полного доверия, готовые прийти на помощь по первому зову, ничего не прося взамен, — вот какие у них были друзья. Непонятно только, почему ни один из них не поспешил на помощь на этот раз.

Конечно, размышлял Джим, посланцев к друзьям отправили буквально через несколько минут после того, как нападавшие были замечены менее чем в полумиле от замка. Возможно, что всех посланцев перехватили, и они давно мертвы. Но хоть кто-нибудь должен ведь был пройти.

Правда и то, что оба его друга, Дэффид ап Хайвел и Жиль Волдский, находились далеко. Поэтому, даже выслушав посланцев Джима, они не могли добраться сюда за два часа, чтобы вместе с ним дать достойный отпор нападавшим.

Но замок сэра Брайена Невилл-Смита, замок Смит, находился менее чем в четверти часа езды галопом от Маленконтри. И замок Малверн, где жила леди Геронда Изабель де Шане, обрученная с сэром Брайеном, тоже был не так уж далеко. Сэр Брайен должен был подойти сам, а Геронда могла послать на помощь свое войско, если бы посланцы добрались до них без приключений. Но никакой помощи не последовало, Самым любопытным было отсутствие английского волка Арагха, уж он-то всегда знал обо всем происходящем на многие мили вокруг. Арагх мог явиться и по собственному почину и он, конечно, сделал бы это, если бы знал, что случилось. Присоединился же он к ним, когда их осадили в замке в начале года, проскакав ради этого буквально по спинам сотен ползущих плотным строем морских змеев. Его тогда втащили в замок через крепостной ров, бросив с зубчатой стены веревку, в которую он вцепился зубами.

По тем же причинам оставалось загадкой и отсутствие Каролинуса. Конечно, Джим весьма глупо растратил весь свой запас магической энергии, хотя на этот раз даже Энджи — но не Каролинус — рассматривала это как доброе дело. Магическая энергия пошла на помощь в сборе урожая и подготовку замка к зиме. Никто так и не появился.

— Скорее всего, нашим посланцам не удалось пройти, — сказал Джим, стараясь умолчать о том, что Энджи, как и он сам, знала: ни Арагх, ни Каролинус не нуждались в посланцах. Им, наверняка, известно, что Маленконтри атаковали, и оба должны были поспешить на помощь во имя дружбы, хотя ни один из них не признался бы в этой слабости, А Каролинус, кроме того, мог явиться из чувства ответственности за Джима, своего ученика в магии.