Дракон и его человечка

Он замер, будто прислушиваясь к чему-то, а через мгновение натянул штаны и пулей вылетел из ванной. Я за ним — мокрая, растрёпанная, с липкими от его семени бёдрами, почти ничего не соображающая. Знала, что у драконов хороший слух, но чтобы настолько… Телефон на подушке снова вибрировал.

— Стой! — я вскрикнула, когда Кир уже готов был ответить. — Там мама, наверное… Пожалуйста, не надо.

Дракон посмотрел на дисплей моего смартфона, на меня и зло сощурился:

— Номер матери в записной есть?

— Есть, — растерянно хлопнула ресницами.

А это тут причем?.. Чёрт! Номер звонившего не определился. Значит, не мама. Вадик решил обойти блокировку? Набрал с другого номера.

— Я тебе, сука, вчера плохо объяснил? — тихим ровным голосом спросил Кир Юрьевич.

Да, именно — Кир Юрьевич. Не Кощеев-Валуев, неандерталец, неадекват, козёл лысый и иже с ними, а уравновешенный Кир Юрьевич. Обняв себя за плечи, я заворожено смотрела, как дракон расхаживал по комнате с моим телефоном у уха и слушал бред, который нёс Вадя на том конце связи. Примерно представляла, что этот идиот говорил — «шлюхи, бордели, наркота, приеду — всех убью, один останусь». Гнал Вадим, а со стыда сгорала я. На жёстком лице Кира ни тени эмоций — просто слушал, просто молчал, а потом вышел в коридор, а я осталась стоять в оцепенении…

— Больше не позвонит, но телефон ты сменишь, — я очнулась, когда дракон вернулся.

— Ты его убьёшь? — прошептала онемевшими губами.

— Хочешь? — подошёл, подцепил пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Не… нет, — я замотала головой. Смерти Вадику я точно не желала.

— Значит, просто накажу твоего непонятливого кобеля, — он улыбнулся, а у меня спина инеем покрылась.

Вадим — сволочь каких поискать и наказать его не помешает, а Кир… Я ничего о нём не знала. Жестокий, но умеет держать себя в руках — страшная личность, и я теперь — его. Подтверждать факт словами не требовалось, дракон сделал всё, чтобы я поняла. Трахнул так, что искры из глаз посыпались, отогнал от меня «непонятливого кобеля» и теперь держит в руках крепко и смотрит так, словно я его личная вещь — новенькая, пока не надоевшая. Вот только осень закончится, и мне придётся уехать в Москву. Пропаду я там без Кира…

— Иди сюда, человечка, — подхватил под бёдра, рывком поднял, прижал к своему торсу и накрыл мои губы горячим, вкусным поцелуем. — Мало мне…

Пропаду, да… Плевать.

Глава 8

Видит драконий бог, собирался просто позвать горничную на ужин. Уяснил — не для меня девка, но сорвался и… не пожалел. Неожиданно, но я получил шквал новых приятных ощущений, а не серию флешбеков, приправленных острой болью. Женя больше не казалась мне похожей на Стеллу или на кого-то ещё.

Для хрупкой человечки она неплохо держалась: драконий напор — не шутка. Да она и не терпела — отрывалась не хуже меня. Девчонке было хорошо, и мне хорошо, и после душа в койке зажгли неплохо, а потом, после чёрт знает какого захода, Женя уснула. Тревожить не стал, хотя яйца гудели — мало мне. Состояние очень напоминало зов, только голова светлая — соображал, что делаю, и кайф совсем другой — острый, резкий, ясный. Я думал, что потерял вкус к женщинам. Сколько их было после Стеллы? Много. В монастырь я не ушёл, наоборот — пустился во все тяжкие. Хер работал, как надо, но удовольствия не случалось. Спускал в очередную любовницу, оставлял ей деньги за «беспокойство» и шёл к другой. Блядовал до осени, а в сентябре кома — тяжёлая, беспросветная, до ноября. Женя, будто плеснула мне в лицо мне ледяной водой: хочешь, не хочешь — очнешься.

Глянул на часы — время неспешно тикало к вечеру. Надо вставать, скоро выдвигаться. В город не хотелось: снова ловить тени прошлого… Сейчас я реагировал на воспоминания особенно остро, и ведь только получилось расслабиться.

Давид Дахан давно присматривался к нашей с Максом конторе, интересовался разработками. Бизнес в Крылатске приносит неплохой доход, но Виверноград… Город Дахана — автономия, из состава Империи вышел и Хранителям не подчиняется. Там свои законы, своя экономика и возможности шикарные. Только не всем туда открыта дорога — кто-то боится правительственного гнева, сидит в Империи, не отсвечивает, а кто-то и рад бы, да не зовут.

— Женёк, — тихий голосок второй горничной за дверью оторвал меня от размышлений, — ты живая там? Же-е-ень.

Пришлось одеваться и идти открывать. Вышел в коридор, посмотрел на ошарашенную служанку — как есть оленёнок. Понятно, почему у Макса крышу повело, он неженок любит, тащится просто, а эта красотка — трепет и покорность в чистом виде, только взгляд у неё измученный.

— Катюш, разбуди подругу. Ей одеваться пора, — делегировал ответственность и поспешил смыться.

Слишком большое искушение нырнуть в омут с головой, тогда о делах я забуду надолго.

* * *