Дракон и Феникс

Какая же абсурдная ситуация: поцелуй незнакомца вызвал в ней больше чувств, чем ночь с ее мужем, которого, как ей казалось до этого момента, она так любила!

Горько усмехнувшись, Цюань открыла глаза, но перед ней уже никого не было. Девушка повернулась к скамейке, но и там было пусто – ни музыканта, ни его инструмента.

Что ж, это даже к лучшему. Он пришел неожиданно как гром среди ясного неба, опьянил ее своим обаянием и нежным голосом, а потом исчез, оставив после себя лишь слабый фруктовый аромат.

– Буду считать это сном, – прошептала Цюань, глядя на пустую скамейку под ивой.

Глава 16

Я приготовила отвратительный чай: крепкий и горький, словно чифирь. Пить его было совершенно невозможно, однако Чун заверила меня, что так и должно быть.

Бедный император. Представляю, как исказится его кукольное личико, когда он сделает глоток этой дряни. Теперь я понимаю, почему он до этого не пил чаи.

– Лучше ты все это неси, – сказала я Чун, расставив на подносе чайные принадлежности. – Иначе я могу оступиться и все разбить.

Одежда придворных дам была страшно неудобной. Я то и дело путалась в нескольких слоях своих юбок, спотыкалась на ровном месте, а один раз даже чуть не упала в пруд. Благо, Чун вовремя схватила меня за воротник.

– Мне с вами нельзя, госпожа, – с обидой в голосе сказала девушка.

– Это еще почему?

– Потому что император приказал впустить только вас.

Вот же мерзкий мальчишка! Он что, надеется, что я снова буду делать ему массаж? Ну уж нет! Хватит ему и того, что я с раннего утра готовила этот мерзкий чай, который, я уверена, он пить не станет.

Проглотив свое недовольство, я взяла поднос и отправилась в императорский дворец.

Утро, как и вечер, выдалось прохладным, но на небе не было ни облачка, а солнце потихоньку начинало припекать, обещая вскоре теплую погоду без осадков. Я шла по идеально-чистым дорожкам вдоль стен двух дворцов, название которых запомнить так и не смогла. Единственное, что я знала: один из них принадлежит наследному принцу. Сейчас, разумеется, он пустует, однако все в Запретном городе надеются, что вскоре в нем поселится маленький жилец.

Вспомнив исповедь императрицы, я взглянула на покатую крышу дворца наследника и усмехнулась. Интересно, последовала ли она моему совету? Если сделала все, как я сказала, наверняка смогла уложить этого мальчишку на лопатки, а значит, вероятность того, что у императорской четы в ближайший год появится наследник, значительно повысилась.

Удивительно, но мне удалось донести поднос до пункта назначения целым и невредимым. Перед позолоченными дверями я, правда, оступилась, но сохранила равновесие и смогла удержать поднос. Императорский евнух, кинувшийся ко мне с протянутыми руками, резко остановился, когда я перестала раскачиваться.

– Все в порядке, – заверила его я, весело подмигнув.

Евнух, которого Юн называл «Пан», слабо мне улыбнулся и, повернувшись к дверям, завопил:

– Ваше Величество! Пришла Дама Мей!

– Впустите, – тут же послышался голос императора.

Младшие евнухи распахнули передо мной двери и я, сделав глубокий вдох, шагнула в покои императора. В отличие от вчерашнего вечера, когда всюду здесь горели масляные свечи, а ставни на окнах были распахнуты, впуская свежий воздух и лунный свет, сейчас в покоях стояли полумрак и духота.

– Ваш чай. Я принесла. Вам. Ваше Величество, – на автомате отчеканила я, полностью сосредоточившись на императоре.

Юньвэнь сидел на постели, подогнув под себя одну ногу. Прическа была растрепана, одежда помята, а лицо выражало усталость и недовольство. Я подошла ближе, поставила поднос на стол и тихо поинтересовалась:

– Вы плохо себя чувствуете?

Император вздрогнул и взглянул на меня. Его отрешенный взгляд прояснился, и он выдавил слабую улыбку.

– Мей. Со мной все хорошо. Просто немного болит голова из-за беспокойной ночи.

– Не удивительно, – недовольным тоном сказала я. – У вас темно и душно, как в склепе. Надо открыть ставни!

Засучив рукава, я решительно двинулась к окнам. Император молчал и, наверняка, смотрел мне в спину. Видимо, энергии у императрицы было этой ночью очень много, раз она так утомила своего муженька.

Распахнув настежь ставни на всех окнах, я ощутила, как в покои ворвался прохладный утренний ветерок, который заставил меня улыбнуться. Так-то лучше.

Когда полумрак рассеялся, я повернулась к императору и увидела темные круги под его глазами. Патчи бы ему налепить, а то похож на упыря.

Юньвэнь поежился от прохладного ветерка, поднялся и подошел к столу, на котором стоял поднос с чаем. Спохватившись, я кинулась к императору и аккуратно налила ему в чашку немного чая.

Мальчишка с любопытством посмотрел на напиток и спросил:

– Его дегустировали?

– Да. Я и моя служанка, – ответила я.

Император недоверчиво глянул на меня, а потом кликнул евнуха и, когда тот вошел, протянул ему чашку.

– Пробуй, – велел он.

– Но, почему я, Ваше Величество? – опешил Пан.

– А кто? Она что ли? – Юн кивнул головой в мою сторону. – Пей, Пан.

С недовольной гримасой евнух взял чашу из рук императора и сделал маленький глоток.

– Больше хлебни, – велел Юньвэнь.