Дракон и голубка

Руки Купера были связаны за спиной, а ноги стали, как ватные. Всякий раз, когда он пытался выпрямиться, они не слушались. У него было достаточно времени, чтобы обдумать свое положение, но сделать это чертовски трудно из-за свежей раны в голове, полученной где-то час назад. Купера всегда тошнило в подобных случаях, к тому же его сильно чем-то накачали. Единственное, что он понимал, что нужно постараться не быть убитым. Судя по всему, удрать на этот раз будет гораздо труднее, если вообще возможно. Купер догадывался, в чьих он руках, и пожалел о том, что удача отвернулась от него.

Запахи улицы подсказывали ему, где они находились. Это был Китайский квартал. Но к вони помойки и гниющих продуктов, как в любом переулке на окраине города, примешивался аромат сушеных трав и мускусный запах засушенных частей животных. Он сразу понял, что находится на Гранд-стрит в травяном магазине.

С восхищением и благоговением Купер подумал о том, что Джесси обладала интуицией. Она оказалась права и с магазином, и с Као Бо. А эти два предсказания принесут ему, в конце концов, смерть.

Без ее безошибочного чутья он бы еще бродил в лабиринте всевозможных вариантов, так и не приблизившись к собственной гибели. Купер знал, что женщина достигнет цели там, где и сотня мужчин не сможет пройти. Он рассчитывал на Джессику, ставшую его спасательным кругом, поддержавшую репутацию своего босса; он тратил на нее последние деньги, хотя, по иронии судьбы, ее успехи не способствовали его спасению.

Внизу лестницы показался слабый свет, который становился все ярче по мере приближения. Они очутились в комнате, напоминающей размерами тюремную камеру. Внутри на куче потрепанных подушек восседал морщинистый человек, Он курил трубку и взирал на мир обезумевшим от опиума взглядом. Его косичка местами растрепалась, седые прядки вылезали из боков, как рваная паутина, на его черной тунике. На низком столике, недалеко от подушек, дымился чайник.

Комната была примерно шесть на шесть футов, обита тиком и отделана тусклой медью, как каюта капитана на дешевом корабле, но Купер знал и худшие тюрьмы. Его втолкнули к старику, который беззубо улыбнулся и пустил в лицо струйку дыма. Он постарался увернуться, но нигде не было спасения от этого неприятного сладковатого запаха.

Трое охранников вошли в комнату и начали стаскивать рубашки, а четвертый исчез, поднявшись вверх по лестнице. Вдоль одной из стен были крюки, на каждом висела черная туника с красной эмблемой на плече. Вдоль других стояли в беспорядке корзины с рулонами ткани и несколько упаковок китайского и немецкого пива.

Охранники быстро переоделись в туники, не сделав ни одного лишнего движения. Они были гибкими и мускулистыми, закаленными в боях мужчинами. Их лоб украшали красные повязки с китайскими иероглифами. Вся эта процедура переодевания заставила Купера по-новому оценить себя; он понял, что для его захвата была послана личная охрана Фанг Баольян.

Старик был главным, так как имел двойной значок на рукаве. Он заговорил с другими на мандаринском наречии китайского, и все засмеялись. Мужчина снова пустил Куперу в лицо струю дыма, раздражая его и усиливая забытье.

Охранники пили пиво и болтали так быстро, что он не мог уловить смысл беседы. Определенные слова отложились в воспаленном от боли мозгу Купера, но ни одно не указало на облегчение его участи.

Он услышал слово «выкуп», упомянутая сумма была баснословной и не предназначалась к снижению. Это было сделано, чтобы заставить почувствовать величие того, кто его похитил, но также означало неминуемую смерть и потерю уважения, если никто не заплатит. Короче, выкуп был для Купера гиблым делом.

Последние слова относились в основном к различным способам убийства, некоторые были такими изощренными, что он пожалел, что еще не мертв. Купер на минуту закрыл глаза, положил голову на рулон шелка и попытался собрать скакавшие мысли, но это не удавалось. Тем не менее он начал забываться, благодаря опиуму старика, который ослабил боль, пульсировавшую во всем его избитом теле с головы до ног. Легкие болели при одной попытке вздохнуть, а когда Купер поднимал веки, ему казалось, что он никогда не сможет четко видеть. Кроме того, он дрожал, как осиновый лист, от макушки до пят, или лучше сказать, его трясло. Купер понял, что охвачен паникой.

Он инстинктивно прижался между стеной и ящиком с пивом, но это было похоже на попытку заставить стоять вареную лапшу. Тело не подчинялось остаткам разума. Откуда-то глубоко из-под земли послышался отдаленный, все усиливающийся грохот.

Землетрясение.

И достаточно сильное, если Купер что-нибудь понимал в громыхании и волнении старой матери природы. Остальные мужчины, казалось, не замечали готового на них обрушиться стихийного бедствия. Потом раздался тяжелый удар, и тряска прекратилась. Одна из стен отошла в сторону, открывая решетку, которую затем отодвинул старший. Комната оказалась грузовым лифтом, они просто спустились вниз, ниже любого возможного фундамента, почти в центр Земли.