Дракон и сокровище

— Неужто вы научились читать мои мысли, волшебница и чаровница? Или ваши учителя и в самом деле сумели наполнить вашу очаровательную головку полезными знаниями?

— Похоже, вас просто распирает от гордости за меня! — пошутила Элинор.

— Если бы только от гордости! Меня распирает… — Но Уильям тут же спохватился и замолчал, коря себя за несдержанность. Еще немного, и он произнес бы слова, вовсе не предназначенные для ушей невинной девушки. Слава Богу, она не поняла, что он имел в виду. Он мог бы раз и навсегда покончить с ее неосведомленностью в вопросах пола. Стоило бы ему прижать ее узкую ладонь к своему восставшему члену… Ведь рано или поздно это должно произойти. Но не теперь! Она нравилась ему именно такой — невинной и безгрешной, словно дитя. Целомудрие Элинор было для него бесценным даром, и он не хотел превращать ее, еще такую молодую, в женщину, познавшую плотскую любовь. Настанет время, и он медленно, шаг за шагом поведет ее по дороге наслаждений, пока цветок ее страсти не раскроется, не достигнет своего полного расцвета.

Уильям откашлялся и снова склонился над пергаментом.

— Во всех моих особняках и замках есть надежные управляющие с полным штатом прислуги, поэтому нас с вами будут сопровождать в пути лишь несколько рыцарей, ну и, конечно же, ваши горничные. Осмелюсь дать вам совет: пусть их будет как можно меньше. Женщины — это такая обуза в путешествиях! К тому же они больше, чем мужчины, подвержены морской болезни. Не удивлюсь, если вам придется выхаживать их во время плавания!

Элинор не стала спорить с супругом. Она давно поняла, что все мужчины превратно судят о женщинах, считая их слабыми, капризными, взбалмошными существами. Она постарается доказать ему, что это не так, но постепенно, мягко и ненавязчиво.

— Я вполне могу обойтись без услуг горничных, милорд!

— Неужто это правда? — Лицо Уильяма просветлело.

— Если мне будет трудно справляться с нарядами и украшениями, я обращусь за помощью к Рикарду де Бургу, — поддразнила она его.

— Вы попросите об этом меня, миледи! У близнецов де Бургов не будет ни минуты свободной: ведь им придется посетить свои владения и проверить, все ли в порядке в замках их отца! — Он внимательно вгляделся в ее лицо и каким-то чужим, глухим голосом спросил: — Рикард де Бург, этот юный красавец, и вправду вам по душе, не так ли?

Элинор лукаво улыбнулась:

— Да что вы, Уильям! Он ведь еще совсем ребенок!

Маршал не смог сдержать облегченного вздоха, и Элинор почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ее мужа снедала ревность. Значит, она любима им!

13

Бренда не замедлила уведомить епископа Винчестерского о намечавшейся поездке Уильяма Маршала в Ирландию и Уэльс. Питер де Рош понял, что Маршал намеревался принять участие в войне против Франции и отправлялся в свои владения для вербовки воинов. Епископ был чрезвычайно раздосадован этим известием.

Де Рош рассчитывал, что Маршал не примкнет в этой кампании к сторонникам короля, что вызовет отчуждение между ним и юным Генрихом. Такой поворот событий дал бы возможность ему, епископу Винчестерскому, восстановить утраченные позиции при особе монарха. Но увы, надежды эти рухнули. Вновь приблизиться к Генриху, получить возможность влиять на политику страны и осуществлять собственные планы можно было, лишь устранив с пути непреодолимое препятствие — верного и могущественного графа Пембрука. Питер де Рош понимал, что расправиться с Маршалом будет нелегко. Граф не обладал слабостями и тайными пороками, которыми его можно было бы шантажировать, заслуги его перед страной и королем были многочисленны и бесспорны. Юный Генрих, всегда отличавшийся капризным непостоянством в своих привязанностях, ни разу еще не попытался отдалить от себя Маршала, которого неизменно чтил и уважал. Епископу оставалось лишь одно — убить ненавистного графа Пембрука.

— Собирается ли графиня сопровождать своего супруга? — спросил он.

— О да, ваше высокопреосвященство! Я никогда не видела ее такой счастливой и оживленной. Хотя они с графом пока еще ни разу не были близки, — ответила Бренда. Ее не переставала изумлять и озадачивать столь странная сдержанность графа и графини Пембрук.

— Жаль! — отозвался епископ. — Ведь, если бы они делили ложе, графиня Пембрук знала бы гораздо больше о намерениях и планах своего мужа. Она делилась бы ими с тобой, ну а ты, моя бесценная, — со мной. Но мы постараемся повлиять на Уильяма Маршала. Я дам тебе порошок, действующий во многом так же, как то зелье, коим я потчую тебя. Однако он значительно сильнее и крепче. Стоит подсыпать его в еду или питье Маршала, и тот возгорится непреодолимым, всепобеждающим желанием. Он не станет больше отдалять от себя юную Элинор, а набросится на нее, как дикий зверь на добычу. Не удивлюсь, если граф начнет засматриваться и на тебя, милашка! Но использовать порошок можно не раньше, чем все вы окажетесь в Уэльсе. В пути вам может встретиться множество случайностей и неудобств, поэтому лучше не рисковать, — вдохновенно лгал де Рош.