Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Прошагав по туннелю вниз, он встретился со смотрителем - аргонианцем в броне, всем своим видом излучавшим уверенность опытного бойца. Оценив вероятного противника, Джон выслушал его нотацию о том, что больных обижать нельзя, и иронично подумал, как бы это не обернулось против самого смотрителя - ведь по его же словам получалось, что и Джона обижать не следует.

Палец на левой руке ужасно болел из-за Прелести, которую он не додумался снять заранее. Сделать это теперь стало попросту невозможно. Ругая себя и боясь остаться без пальца, он поковылял вперед, вздыхая, хрипя и волоча ноги. К нынешнему моменту вид у него был настолько плачевный, что местные обитатели принимали его за своего и даже не смотрели на гостя. Каждый из них был погружен в свой личный ад, в котором не было места какому-то там пришлому Довакину.

Бродя в зловонных испарениях, он выискивал повсюду обещанного последнего двемера, но кроме жертв корпруса, однообразно гадких и неинтересных, ему никто не повстречался - разве что тут и там попадались сундуки, которые Джон, не утруждаясь вскрыть, просто попрятал под крылышко. На Крики, которые еле удавалось сотворить перекошенным ртом, тут вряд ли станут обращать внимание, а заняться замками можно и попозже.

Прочесав окрестности, он в конце концов вернулся к началу и заметил ровно напротив выхода дверь, ведущую еще глубже. Других вариантов у него все равно не осталось, и он сунулся в дверцу, за которой змеился вниз очередной туннель.

В глубине было мерзко, сыро и совсем уж нечем дышать. Древние волшебники не отличаются добротой, подумал он, и хобби у них, мягко говоря, негуманные. Держать в таком отвратительном месте тех, кого еще столетие назад стоило бы добить просто из жалости…

Еле бредя среди зеленоватых миазмов, Джон щурил слезящиеся глаза, надеясь высмотреть наконец Ягрума, получить сапоги и поскорее отсюда убраться. Ему уже даже не хотелось расспрашивать последнего двемера о судьбах его народа. Сейчас его куда больше волновала собственная судьба.

И ровно в тот момент, когда рассеялись последние крохи любопытства и ему стало окончательно плевать, он углядел искомое в глубине вонючей пещеры. Двемер расположился в закутке, который попытались обставить с некоторой претензией на уют. Тут даже имелся коврик, в который упирались механические паучьи ноги. Ноги поддерживали уродливое тело, раздутое и жирное, а сверху, над изъязвленным брюхом, лепились одутловатые ручки и бородатая голова. Что случилось с родными ногами двемера, Джон задумываться не хотел.

Подхромав поближе, он раскрыл рот, чтобы потребовать сапоги, но язык уже не слушался.

- С… - просвистел Довакин, негодуя, что опять онемел, и потыкал пальцем в собственные сапоги, раздутые и изуродованные.

- Смотри-ка, еще что-то соображает, - обрадовался Ягрум, обращаясь к темной эльфке по соседству. Она посмотрела на Джона и промолвила:

- Отец тебя послал?

Джон недовольно глянул на нее. Да откуда мне знать, возмущенно подумал он, кем вы тут друг другу приходитесь?

- Фир, - хрипло булькнул он, а потом, наконец-то разглядев за шкафом приметный желтый металл, указал на требуемые сапоги и повелительно загреб воздух рукой - мол, давай их сюда.

Двемер процокал ужасными ножками к шкафу, добыл сапоги и повернулся, прижимая их к жирной свисающей груди.

- Передай моему милостивому смотрителю, - сказал он, - что я сделал все, что смог. Только маг-искусник из двемеров способен на подобное. Но только идиоты могли сотворить такие сапоги. Горе моему народу, если нас будут судить по произведениям таких растяп.

Джон протянул руку и захрипел, требуя немедленно передать ему артефакт. Двемер разочарованно глянул на него:

- Неужели даже не спросишь о моей расе? Мне есть что рассказать.

В другое время Джон, несомненно, ухватился бы за такой разговор, но сейчас его куда больше занимало собственное стремительно ухудшающееся состояние. Он хотел было пощелкать пальцами, чтобы двемер пошевеливался, но испугался, что они просто отвалятся, а потому без затей вырвал сапоги из жирных ручек и, не говоря ни слова, похромал обратно к выходу.

Было понятно, что Ягрум нечасто видит тут новые лица, и еще меньше среди них бывает тех, кто до сих пор способны к разумному общению. Двемеру хотелось поговорить, побеседовать о прежнем мире, давно ушедшем, и о новом, ему незнакомом, и до некоторой степени Джон ему сочувствовал. Он даже подумал, что, может быть, вернется сюда снова…

Нет, решил он с внезапно нахлынувшим озлоблением. Он не вернется сюда никогда.

 

*

 

- Мои сапожки, - обрадовался Фир, когда Джон вломился к нему в студию, посыпая пол корпрусной мерзостью. - Ну, хорошо, моя очередь исполнять договор. Вот зелье, но у меня есть условие.

Джон глянул на него с негодованием. Он что, мало страдал?

- Ты должен выпить его прямо здесь, - помахал немаленьким пузырем эльф. - А потом я тщательно тебя осмотрю.

Насколько тщательно, заволновался Джон, вспомнив о своих весьма и весьма приметных шрамах. Но деваться было некуда и он кивнул.

- Хорошо, - обрадовался маг и протянул ему бутыль. - Приступай.