Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи

Я шла к Лаосскому в абсолютной тишине. Все не просто замерли – прекратили дышать. Как же мне хотелось смазать эту издевательскую улыбочку с ехидной морды! Так бы и врезала кулаком в глаз! Но я же теперь леди, во всяком случае, на людях.

С не менее ехидной улыбочкой я медленно тянула руку к сфере. И чем дольше я тянула, тем растеряннее становился граф. Наконец и в моих ладонях сфера вспыхнула ярким белым светом. Зал взорвался воплями. Кто-то радовался, кто-то разочарованно стонал, были и такие, кто откровенно злился. Возвращать сферу Лаосскому я не стала – отдала королю. Пусть он сам решает, что с ней делать. И Салзар не подвёл.

Рэйнард, до этого следивший за каждым моим движением, судорожно вздохнул и рявкнул:

– Я требую, чтобы за унижение моей невесты, виновный, – тут он вперил свой взгляд в графа, – был строго наказан!

– Безусловно, – согласился король. – Наказание я вынесу. А сейчас, в качестве компенсации за погибшие нервы, граф Лаосский передаст во владение графине Арэльской четверть своих земель.

– За что? – возопил тот. – Нервы какой-то ведьмы не стоят столько!

– Половину! – взревел король и граф заткнулся, в страхе потерять последние владения, а король продолжал: – Отныне, каждая невеста из дворянского рода обязана будет пройти проверку этой сферой! – Он поднял над собой поблёскивающий шарик. – Если кто захочет обойти этот ритуал, платой будет половина земель в натуральном виде или в денежном эквиваленте в пользу государства! Будем блюсти чистоту крови родов. И возблагодарим графа Лаосского за подаренный артефакт!

Как же взвыли гости!!! Бальзам на душу. Подозреваю, что очень скоро у Совета попечителей будет другой председатель, и двери многих домов станут закрытыми перед Лаосскими.

– Продолжим церемонию! – провозгласил король.

Храмовник шустро, несмотря на свой внушительный вес (надо же так отъесться на пожертвованиях!) подскочил к алтарю. В его глазах читалось дикое желание поскорее закончить обряд и выпроводить всех из храма.

– Объявляю вас мужем и женой! – быстро протараторил жрец , захлопнув свадебный талмуд.

В середине ритуальной чаши появились два тонких ажурных браслета. Мы с Рэем застегнули их друг на друге и мой уже принародно признанный супруг выдохнул:

– Наконец-то! Я думал, этот миг никогда не наступит! – нагнулся к самому уху и сказал: – можешь повернуть камень в перстне. Пусть все сдохнут от зависти!

Да, не всегда камень в родовом перстне менял цвет, это мне рассказывали. Бывало, такое происходило только после рождения первенца. А тут – благословление богов спустилось как бы сразу.

Как доехали до замка – не помню. Перед глазами осталось только бескрайнее море народа за стенами храма. Люди кричали поздравления, кидали на дорогу живые цветы, обсыпали нас каким-то зерном. Мы тоже что-то отвечали, улыбались и махали руками. Я чувствовала себя королевой.

Но бОльшее удивление я испытала в спальне после праздничного пира. Вернувшись из душа, я обнаружила мужа, который, обмотавшись полотенцем, методично обследовал каждый уголок комнаты. Даже за окно выглянул и под кроватью пошарил. На мой недоумённый взгляд он буркнул:

– А что ты хотела? Я уже привык, что с тобой как – на пороховой бочке. Никогда не знаешь, чем всё может закончиться. Вот и сейчас я не уверен, что до утра ничего не случится.

Я заулыбалась:

– Конечно, случится!

Рэй ужом взвился вверх: он в это время как раз ещё раз обследовал подкроватное пространство:

– Что? Опять? Где?

Я потянула край его единственной одёжки, увлекая на ложе, и одновременно скидывая свою. Глаза мужа полыхнули ярким огнём…

Уснули мы под первые лучи восходящего солнца, а разбудило нас довольное хихиканье одной наглой четвероногой особы:

– Ну вот, теперь вы, действительно, голуби!

– Лушка-а-а-а… – угрожающе прорычал Рэй.

– А шо такое? Главное, шоб было на кого с утреца ногу закинуть, а остальное приложится!

Эпилог.

Дверь в спальню с грохотом отворилась, не в силах сдержать бешенный ураган в лице моей сестрицы.

– Саш, а они точно будут? – в который раз задавала вопрос Анька.

Она изводила меня им уже целый месяц.

– Раз Рэйнард сказал, значит, будут, – в который раз отвечала сестре.