Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи

– Я думала, этих тварей всех уничтожили, – пролепетала товарка, с ужасом глядя в пустоту. – Это дракониллы, помесь драконов и ниллов. Ну, это такие магические пауки, – пояснила Игрень на мой вопросительное «Э-э-э-э». – Ах, да, ты же иномирянка, – попыталась она всплеснуть руками и поморщилась: оковы болезненно среагировали на увеличение амплитуды движений. – Ниллы обитают на изнанке, – я скорчила ещё более непонятливую гримасу, – ой, долго объяснять. Короче, пару тысяч лет назад в результате какого-то эксперимента появились вот такие чудища. И всё бы ничего, если бы они не начали питаться магией.

– Но ведь фамильяры и им подобные тоже магией питаются, – возразила я. – И их не уничтожают.

– Да, но дракониллы, это как вампиры. Они не могут остановиться, пока полностью не иссушат жертву.

– А зачем тогда их вывели?

– Они могут жить и тут и на изнанке, – сказала Игрень, чем вообще не приблизила меня к пониманию. – Ну, там, на изнанке, есть места силы, где можно черпать магию. Дракониллы поначалу задумывались, как переносчики этой магии. Они напитывались на изнанке и передавали часть магии своим хозяевам. А потом вдруг взбунтовались, и вот, – она слегка развела руками. – Теперь они такие. Я знаю, нам в академии рассказывали, что дракониллы теперь только на изнанке живут. Сюда им вход закрыт.

– Видимо, не совсем, – мрачно сказала я. – Ноэли же пробралась.

– Да, согласна, – кивнула Игрень. – Как же её прощёлкали? А родители? – она в ужасе прикрыла ладошкой рот. – У неё же есть родители!!! Выходят, они тоже, ик…того?

– Меня больше интересует Рэй, – не выходя из мрачного состояния души, пробормотала я. Господи, за кого я вышла замуж? Хорошо ещё, что у нас ничего не было, а то дёргайся потом: залетела или нет. И, если залетела, – кто родится. Бр-р-р.

– Нет, – замотала головой драконица. – Рэй – просто дракон. Дракониллы рождаются только от обоих дракониллов, а, если один из родителей другой расы, то и дитя берёт только гены другой расы.

Не скажу, что успокоила, но стало легче. То, что Рэй дракон, я видела, но мало ли какие гены он мог передать детям?

– Теперь понятно, как она заставила ведьму себе служить, – грустно подытожила Игрень. – Жаль, что это знание ничего нам не даёт.

– Может, всё же нас спасут, – я не стала отчаиваться и попробовала поколдовать, как ведьма.

– Ну-ну, – через несколько минут любопытного наблюдения процедила бывшая соперница. – Если ты не в курсе, то переход в свёрнутое пространство блокирует все силы на несколько часов.

– Тогда нам остаётся немного подождать и наши силы вернутся! – я так обрадовалась новости, что хотела расцеловать девицу.

– Не надейся, – хмыкнула она. – Ноэли тоже не дура.

Возвращаться с небес на землю было неприятно, но я продолжала надеяться на… а фиг его знает, на что. Наверное, на чудо.

Через некоторое время в комнату зашли два типа, замотанные в чёрные одежды с ног до головы, с тёмными провалами вместо лиц. Судя по тому, как побелела Игрень, эти тоже принадлежали к каким-то монстрам. Они освободили нам по одной руке, затем поставили перед каждой поднос с едой. Я уже вознамерилась отпихнуть свой ногой, но один из чёрных прошелестел:

– Не с-с-соф-ф-етую, лет-ти, – его провал полыхнул, – еш-ш-шьте с-с-с-сами, инач-ч-че мы помош-шем!

Тихий голос словно парализовал меня. Очнулась, когда Игрень затарахтела ложкой, и потянулась за своей.

– Хорош-ш-шо-о-о, – мигнул мой личный шокер.

Еда была невкусной, но пришлось съесть всё. После трапезы нас сводили в туалет и опять приковали.

– Ты чего так побледнела? – спросила я у драконицы, когда чёрные страшные типы покинули комнату.

– Нас никто не спасёт, – беззвучно рыдала та, – мы на изнанке! А эти гады – это ирхи, они питаются теплом.

– М-м-м-м, – промычала я в ответ, – поэтому тут так холодно и огорчилась: – Простынем.

– Дура, – беззлобно ругнулась девица. – Кому твоё здоровье интересно?

Я мысленно начала вести счёт её ругательствам. Может, удастся отомстить. Глядишь, не совсем умрём, а станем призраками. Вот тогда я за ней погоняюсь! Всё припомню!

Так прошло не знаю сколько времени. Нас кормили, водили в уборную. Игрень потеряла свой первоначальный лоск. В помятом платье, со свисающими сосульками волос из развалившейся причёски, с потухшими глазами, она не казалась уже помешанной на маркизе. Просто – была тихо помешанной. Поэтому, когда нас опять начало плющить и мотать из стороны в сторону, я удивилась, услышав от неё совет:

– Выдохни посильнее, так легче будет.

Действительно, выжав весь возможный воздух из лёгких, почувствовала, как тошнота немного отступила. Только мы адаптировались в новых условиях, как пространство начало раздувать.

– Да что же это такое! – возмутилась я. – Никакого бережного отношения к дорогому десерту!

Игрень нервно хихикнула.

– Что? – от избытка воздуха я закашлялась. – Она сама говорила! – я припомнила слова Ноэли.

А в следующую минуту входная дверь исчезла. Просто её кто-то вынес наухнарь. И этот кто-то смерчем кинулся ко мне, прижал к груди и до боли знакомым голосом повторял:

– Живая, живая, живая…