Дракон и волчица

— Вот так дела… Много чего интересного произошло, пока я сидел в камере…

В голове постепенно рождался новый план. Другого пути уже не было. Похоже, теперь во всей империи остался только один человек, который ему может помочь. Бросив газету в урну, Тюльпан резко ускорил шаг. Буквально, через два метра он впопыхах столкнулся с каким-то серьёзным господином в чёрном цилиндре и с моноклем в левом глазу.

— Ой, извините…

— Осторожнее, молодой человек.

— Мне так неловко, сеньор… Я что-то совсем задумался.

Господин в цилиндре понимающе кивнул и отправился дальше. Когда он скрылся в толпе, Тюльпан разжал ладонь и мельком осмотрел свою «добычу». Совсем неплохо. Пухлый бумажник с тремя сотнями сестерциев. Этого должно хватить на первое время.

Вокзал дирижаблей находился неподалёку. Всего около пятиста метров за ближайшим перекрёстком. Прилегающие улицы здесь были уже до отказа заполнены длинными вереницами беженцев. На этот раз из Милана. Люди бежали от войны. Усталые, растерянные и перепуганные, они просто надеялись найти в чужом городе пищу и ночлег.

Нынешняя Война за Престол уже слишком дорого стоила империи. В стране назревал небывалый экономический кризис. Для финансирования боевых действий правительство Фалангуса увеличивало налоги, печатало всё больше пустых денег и проводило постоянную конфискацию имущества нелояльных власти промышленников. Разорялись крупные банки, закрывались заводы, а уцелевшие предприятия вынуждены были выбрасывать на улицу тысячи рабочих. В городах появилось ещё больше попрошаек, мелких воришек и дешёвых проституток. Страна полнилась тревожными слухами. Известия о беспорядках в некогда сытой и благополучной Северной Италии ещё больше усугубили ситуацию. На крупнейших биржах в Лондоне, Вене и Санкт Петербурге неуклонно падали акции имперских компаний, а многие видные финансисты ещё и предрекали скорейший обвал сестерция. Большая часть народа в стране теперь лишь с тоской и сожалением вспоминало о спокойных и мирных временах правления Иви Ленивого.

С трудом протолкавшись сквозь плотную толпу беженцев, Тюльпан, наконец, оказался у входа в вокзал. Уже на ступеньках кто-то легонько потянул его за рукав.

— Сеньор, дайте монетку.

Рядом стояла семилетняя девочка в грязных лохмотьях и с надеждой тянула к нему чумазую руку.

— Где же твои родители, малышка?

— Папу убили за карточный долг. Мама месяц назад умерла от туберкулёза.

— Вот оно, что…

Тюльпан сразу остановился, после чего присел на корточки и незаметно вложил в её ладонь скрученную стопку бумажных купюр. Себе он оставил только на билет.

— Никому это не показывай. Спрячь деньги в надёжном месте и не носи с собой больше одной бумажки.

— Я всё знаю. Я уже не маленькая…

Тюльпан напоследок с грустью улыбнулся этой малолетней сироте в лохмотьях. После чего медленно поднялся и потянул на себя массивную деревянную дверь вокзала. Внутри было уже полно народу, и только касса с билетами на Милан оказалась свободной. Никто не хотел лететь в город, на улицах которого вот-вот начнутся боевые действия. Последние два дня дирижабли летали туда почти порожняком, а возвращались — битком набитые беженцами. Те, кто прибывал из Северной Италии, рассказывали странные вещи. Некогда могущественный дом Кардини ныне находился на грани полного краха. Бывшие вассалы, один за другим, объявляли о независимости и заново перекраивали границы своих владений. Доходило даже до вооружённых столкновений между армиями новых великих семейств. План императора Фалангуса идеально сработал и на этот раз. Некогда процветающий регион стремительно погружался в хаос и анархию. Некому было остановить его молниеносное продвижение к родовому гнезду Лектора Кардини. Среди тысяч беженцев царила тревога и неопределённость. Все вокруг со страхом ждали новых вестей. Будущее тревожило и пугало. Римская империя уже никогда не будет такой, как прежде. Наступала новая эра…