Дракон и волчица

Адъютант ещё как-то странно посмотрел на своего императора, после чего обернулся и покорно отправился передать офицерам этот глупый и бессмысленный приказ. В отличие от него, стоящий рядом, Харольд Хортхольд уже вовсю дал волю своим эмоциям.

— Ты, видно, уже совсем из ума выжил!? Хочешь, чтобы Лектор Кардини окружил нас со всех сторон?

Фалангус даже не обернулся. Он просто неподвижно стоял на одном месте и задумчиво смотрел вдаль. Казалось, что его глаза прекрасно видят на многие километры вперёд, и даже непроглядная тьма ничуть не мешает ему наблюдать за перемещением вражеских армий.

— Кавалерия Лектора теперь должна заботить нас меньше всего. Не мы их главная цель. Они преследуют, идущие к побережью, небольшие отряды ополчения, думая, что это и есть — наши основные силы. Пускай гонятся за несуществующим противником. Не будем им мешать. Так мы избавимся от них без единого выстрела. Пока придерживаемся прежнего плана. Твои ландскнехты пускай немного отдохнут. Они шли без остановки целые сутки. Скоро для них найдётся настоящая работа.

В ответ Харольд лишь недоверчиво пожал плечами.

— Слишком рискованно играешь, друг мой. Я участвовал во многих битвах и поэтому знаю, что все эти ваши хитрые стратегические расчёты иногда летят к чертям из-за какой-нибудь мелочи.

— А я бывал в таких мясорубках, по сравнению с которой все ваши Войны за Престол — просто мелкие стычки. Я знаю, что делаю. Доверься мне. Может быть, завтра вечером мы уже будем подписывать бумаги о скором назначении твоей дочери императрицей.

Харольд недовольно кивнул и отошёл на шаг в сторону. После этого они больше не проронили ни слова. Фалангус всё это время лишь стоял на одном месте и напряжённо всматривался в темноту. Так продолжалось почти четверть часа, а затем вдруг он резко обернулся и внимательно осмотрел, собравшихся рядом, офицеров.

— Итак, сеньоры… время пришло.

Через несколько минут армия пришла в движение. Загремели горны, поднялись вверх знамёна и объединённые силы Фалангуса и Харольда, сплошной лавиной, бросились навстречу врагу. В первых рядах бежали какие-то оборванцы, вооружённые дубинками или крестьянскими вилами. В сицилийской армии они были чем-то вроде смертников, главная задача которых — это находиться впереди настоящих солдат и закрывать их от вражеского огня. Ландскнехты, конечно, были смелыми воинами, но они слишком хорошо знали цену своим жизням и поэтому не торопились принимать на грудь картечь и шальные пули. Для этих целей вполне годились преступники и дезертиры. Они обычно довольно честно выполняли свой «долг» перед страной и семейством. У них просто не было другого выхода. Во время атаки, следом за ними шли свои же ландскнехты и без жалости рубили на части тех, кто раньше времени покидал поле боя. Правда, уже для тех, кто не струсил и по окончанию битвы умудрился остаться в живых, герцог тотчас милостиво даровал свободу и прощение. И его не слишком волновало, что по окрестным городам затем разбредались сотни опасных убийц и насильников. Войны он обычно вёл далеко за пределами своего острова.

Земля вокруг задрожала от тысяч, бегущих в атаку, солдат. Передовые отряды Лектора Кардини едва только вышли из-под орудийного обстрела и поэтому были слишком растерянны, чтобы сразу перестроится в боевой порядок и открыть огонь по наступающим. Вдобавок, из-за темноты они слишком поздно заметили приближающегося врага. Фалангус почти идеально подобрал время для атаки. Несколько редких залпов, правда, слегка покосили ряды оборванцев с вилами, но это даже не задержало основные силы атакующих. Ещё минута, и закованные в броню, звероподобные сицилийские воины с яростными криками ворвались в неровные ряды оборонявшихся. После этого началось лишь одно сплошное кровавое месиво. Линейная пехота Лектора Кардини ещё как-то отчаянно пыталась перестроиться для штыковой атаки. Хотя… какая ещё штыковая атака, если они умели убивать лишь на расстоянии, а их враги — напротив, с самого детства обучались в совершенстве владеть оружием ближнего боя. А ещё сицилийцам теперь весьма пригодились их старые средневековые доспехи, плохо спасающие от пуль, но весьма полезные в тесной рукопашной схватке. К такому повороту событий не был готов никто. Что теперь толку с современного, скорострельного оружия и долгих тренировок по ведению линейного огня, если враг сумел навязать им тактику благополучно забытую во всех европейских армиях ещё пятьдесят лет назад.