Дракон из сумрака

Неужели вчера он ее обидел? Может быть, его семя попало Иданн на губы, и это драконице не понравилось? Мысль заставила покраснеть.

Надо было вести себя сдержаннее. Подойти и извиниться? Да легче провалиться сквозь землю от стыда.

— Что вы тащитесь? — рявкнула Иданн, сердито печатая шаг. — Давайте быстрее.

Она очень спешила и выглядела такой злой, что и Фай, и Эвер старались лишний раз ее не трогать.

Наверное, он и правда ее сильно обидел. Скорее всего, тем, что не доставил ответное удовольствие. Но Иданн ведь сказала, что подождет, что прекрасно понимает, насколько Эверу тяжело, и не станет его торопить. Обманула. Обиделась. И теперь гневается.

Опустив голову, Эвер ругал себя последними словами. Дурак. Идиот. Надо было переступить через свои страхи и приласкать любимую хотя бы пальцами. Ну, или пусть бы поскакала на нем. С него бы не убыло, зато сегодня они бы не тонули в черной ауре ее ярости.

— Иданн? — Эвер тихонько окликнул драконицу в надежде добиться ее благосклонности. Терпеть мрачный вид эйхарри не осталось никаких сил. — Иданн, если ты злишься, потому что я…

— На ерунду нет времени. Поторопитесь.

Вот и поговорили.

Прежде чем понуро опустить взгляд себе под ноги, Эвер успел заметить презрительное выражение на лице Фая.

«Вот, что происходит со шлюхами, — будто говорил тот, не размыкая губ. — Их бросают. Используют и бросают».

«Она тебя бросит. Возьмет все, что ты сможешь ей предложить, и отправится искать новую жертву».

Но ведь он дал ей не все. Скорее, это Иданн устроила ему ночью праздник.

Думать о том, что она для него сделала, было стыдно и сладко. Ни одной эльфийке такое не пришло бы и в голову, он уверен. Взять в рот мужской детородный орган… Да любая женщина из его народа, предложи ей муж нечто подобное, оскорбилась бы до глубины души. Из дома бы выгнала наглеца! Обозвала бы грязным извращенцем и отлучила бы от постели на месяц.

А Иданн, гордая, могущественная королева, сама… И не посчитала это унижением. Кажется, ей даже понравилось. Во всяком случае, он не заметил на ее лице ни капли брезгливости.

Ради него. Все это Иданн сделала ради него, потому что другая форма близости после пережитого насилия могла пробудить болезненные воспоминания. Но Иданн нашла, как доставить Эверу наслаждение, и ничего не попросила взамен.

Теперь, глядя на ее неестественно прямую спину, на напряженную линию плеч, Эвер понимал, что должен был ответить любимой на ласку. Должен был! Тоже языком… между ног.

Уши запылали. Сердце заколотилось часто-часто, но, к огромной досаде Эвера, не столько от предвкушения, сколько от нарастающей паники.

Рано, он не готов. Как бы сильно ни любил Иданн. Как бы ни был ей благодарен за подаренное удовольствие. Пока — нет.

Но что делать с ее утренним недовольством? Как задобрить хмурую драконицу? Ему было физически больно ощущать ее холодность, видеть раздражение на любимом лице.

— Здесь. — Эйхарри остановилась так резко, что Эвер едва не врезался в ее спину. — Отойдите, — процедила Иданн и замахала на них руками. — Ну же, кыш, кыш!

Эвер попятился, только сейчас обратив внимание, куда их привели: тоскливая пустошь, а посреди нее под мрачным грозовым небом круг из пяти камней, каждый — выше человека в полтора раза. Еще один артефакт, созданный матерью Иданн?

Непривычно возбужденная, эйхарри опустилась на землю в центре этого круга. Села, скрестив ноги, как это делали кочевники, жившие по ту сторону Завесы и не имевшие ни стульев, ни крыши над головой.

— Что ты…

Он собирался спросить, что она задумала, но Иданн нетерпеливо прижала палец к губам, и стало ясно: сейчас лучше вести себя тихо. Наверное, впереди их маленький отряд подстерегала опасность, как в тот раз, когда им пришлось срезать путь через озеро-портал, — вот Иданн и волновалась. Возможно, причиной ее сегодняшнего раздражения был вовсе не Эвер. Иданн могла вообще ни разу за утро не вспомнить об их совместной ночи, а он взял и накрутил себя, тоже мне пуп земли! Это для него случившееся — нечто, выходящее из ряда вон, удивительное, особенное, новое, а для нее — так, мелочь. В конце концов, у Иданн уже были мужчины раньше и, скорее всего, для них она делала то же самое, что и для Эвера.

То же самое.

Наклонялась, размыкала губы, окунала в жаркую глубину своего рта.

Эвер представил Иданн в постели с каким-нибудь безликим незнакомцем из прошлого и до хруста в костяшках сжал кулаки.

«Моя, — подумал он. — Никаких других мужчин».

Тем временем эйхарри, сидя на земле в центре круга из валунов, принялась шептать что-то на непонятном языке — видимо, читала заклинание.

Неужели, действительно колдовала? К ней вернулись силы?

Отчего-то встревоженный Эвер затих. Рядом обратился в молчаливую статую Фай. Оба они наблюдали за эйхарри с расстояния в несколько метров и боялись даже дышать.