Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора

Чижиков жил на Моховой, практически ее не покидая, более тридцати лет, однако вчера Громов сделал ему предложение, от которого Котя чувствовал себя не в силах отказаться. Прочие обстоятельства в виде змея-искусителя Вениамина Борисовича также складывались весьма благоприятно, если не сказать — удивительно благоприятно и крайне вовремя. Вот тебе страна мечты, а вот тебе — деньги на поездку. И теперь Чижиков изыскивал причины, чтобы не продавать сундучок и не менять свою жизнь столь кардинально. Котя сомневался. Некоторые люди, впрочем, называют подобное поведение разумной осторожностью.

Чижиков прислушивался к себе две сигареты и полторы чашки кофе подряд. Внутри было смутно: боролись противоположности. Часть Котиного организма готова была идти к антиквару, а потом в кассу за билетом хоть сейчас. Другая била первую по виртуальным рукам и вскрикивала: «Ах, а вдруг я там пропаду! Ах, а вдруг все получится не так, а совсем даже иначе? Мама, мама, что мы будем делать?…»

— Да в самом-то деле! — решительно погасил сигарету Чижиков и пошел в дедов кабинет — поглядеть со всем вниманием на предмет сомнений, то есть искомый сундучок. Ведь именно от него во многом зависела дальнейшая судьба Коти. Если, конечно, это тот самый сундучок, который нужен клиенту Вениамина Борисовича.

Сундучок оказался небольшим и в общем и целом довольно невзрачным. Если бы Чижиков не прожил всю жизнь в окружении китайских вещей различной степени потрепанности и увидел сей предмет впервые, то, возможно, он воскликнул бы: что за дрянь, а не сундучок! Кому такой вообще может понадобиться? Да еще за деньги. Да еще за такие деньги!

Внутри сундучка издавна прописались всякие мелочи: палочки для еды, разные, много; несколько ниток деревянных резных четок; «Цитатник» Мао Цзэ-дуна 1966 года издания, а также ряд других, похожих на «Цитатник» красных книжечек, названия которых Чижиков прочитать по неграмотности не мог, но резонно полагал их раритетами того же бурного времени. Выгрузив все это добро на диван, Котя подхватил пустой теперь сундучок и понес к столу, чтобы рассмотреть без помех. Усаживаясь поудобнее, он случайно, мельком мазнул рассеянным взглядом по окну, и вдруг ему причудилось там странное плоское лицо, будто бы оно внимательно вглядывается в комнату, странное такое… то ли призрачное, то ли прозрачное. Чижиков встрепенулся, поглядел внимательнее: нет, ничего такого, стекло как стекло, правда, не слишком чистое.

— Тьфу ты, господи, привидится же… — пробормотал Чижиков.

Все же пекинская народная, видимо, не так проста и легка в усвоении, как ее красочно воспевал вчера Громов: голова-то не болит, а вот легкие глюки, кажется, присутствуют. Тряхнув головой для прояснения мыслей, Котя поставил сундучок на стол, отодвинув в сторону поврежденный гипсовый бюстик Председателя Мао, и начал внимательно рассматривать старинную вещицу.

Сундучок, некогда покрытый ярко-красным лаком, ныне выглядел совершенно непрезентабельно — весь в царапинах, облупленный. Местами лак совсем сошел, обнажив темное дерево. Крышка крепилась на трех бронзовых петлях, спереди имелись ушки для замочка, но самый замочек отсутствовал.

На крышке имелся рисунок. В силу обстоятельств жизни Чижиков был привычен к традиционным китайским орнаментам, но этот не походил ни на один, когда-либо виденный Котей.

Посредине круг, ровный, но не очень большой. Чижиков измерил линейкой — тридцать с хвостиком сантиметров в диаметре. Круг обозначен жирной черной полосой, явно выжженной. Внутри него на равном удалении друг от друга — полусхематичные, одинаковые по размеру изображения пяти фигурок. Одна определенно тигр, а другая — дракон. Третью сходу идентифицировать не удалось: олень или какое-то другое копытное, спиной горбатое, на голове — причудливые рога. Дальше — черепаха, которую почему-то обвивает змея. Чижиков некоторое время обалдело смотрел на рисунок, потом хлопнул себя по лбу: ну конечно! Нечто похожее он уже видел. Постойте, где же? Да-да, в какой-то книжке. Где же она…

Книжка под названием «Бамбуковые страницы: Антология древнекитайской литературы» нашлась на посвященных Китаю полках. Прямо на обложке был вытеснен дракон.

Последней была птица — крупная, похожая одновременно и на орла и на павлина. «Видимо, феникс», — подумал Котя, потому что ничего иного ему в голову не приходило.

Ну и ладно.