Дракон, который меня похитил

— Не переживайте, — он очень медленно оторвал взгляд от моих губ, посмотрел в глаза и я снова ахнула.

Стальные, грозовые радужки потемнели совсем как в тот вечер. Позавчера.

— Простите, что так долго отсутствовал. Должен был предположить, что магия истинных начнёт сводить вас с ума, — бормотал он, глядя мне в лицо так, будто не может насмотреться.

И мне так дьявольски нравилось быть предметом обожания. Так было тепло и хорошо в этих сильных руках, что всё в голове стремительно вставало по своим местам, а сердце начало спокойно, мерно биться, готовое сходить с ума от нежности.

— Магия? И так… всегда будет?

— Нет, что вы. Только эту неделю, если вы захотите уйти  —  уйдёте без подобных приступов ревности...

— Вы ранены? — я успокоилась. Обвинения показались кошмарными, ни о каких других истинных речь, конечно не шла.

— Ничего серьёзного. Нужно было помочь другу в одном дельце, и я угодил в колючий куст будучи в человеческой форме…

— Я вас ждала, — не удержалась я.

Хотелось немедленно загладить вину и выложить всё, как есть. Надоело до чёртиков притворяться!

Габриэль коснулся кончиками пальцев моего лица и нежно погладил скулу. И я нестерпимо хотела сделать то же самое.

— Ждали? Правда?

— Мы не виделись так долго…

— Как же вы собираетесь меня оставить через два дня? — он самодовольно улыбался. Слишком самодовольно!

И от этого в груди распускались не ярость и раздражение, а щекочущие лепестками сердце цветы.

— Два? — ахнула я в ответ, не веря своим ушам.

— Два, — кивнул Габриэль.

— И что же…

— На седьмой день нам нужно быть в одном месте… где всё решится, — Габриэль был совершенно спокоен, даже слишком. Как обречённый на казнь человек. — Я огорчён, что потерял один день из семи… — его глаза пытливо бегали по моему лицу, голос становился чуть взволнованным. — Жаль, что не могу его вернуть.

— Мне тоже, — выпалила я и уткнулась носом в грудь Габриэля. — Мне тоже…

— Предлагаю провести время с пользой, дорогая, — шепнул он мне в волосы. — Вы завтракали?

— Нет.

— Прекрасно. Я обязан вас отвести на пикник. Помните ту поляну? Заказал для вас солнечную погоду. Идём!

Окончательная двадцать восьмая глава

— Ты похитил меня… из-за того, что со мной случилось сегодня? Из-за этого помутнения?

— Да. Без меня рядом, ты бы сошла с ума. Говорят, — он усмехнулся. — Что при наличии соперницы избранница дракона, может убить и не заметить, — он отвёл взгляд и дал себе волю расхохотаться, а потом наклонился и поцеловал меня в щёку. — Было бы опасно для Бе, оставлять тебя в Аркаиме.

Внутри будто разорвалась сотня пузырьков шампанского от одного прикосновения губ к моей коже.

— И потому ты бы меня возвращал обратно в Дорн, если бы я сбежала?

— Да.

— Тогда зачем ушёл, мерзавец? — воскликнула и стукнула сумасшедшего дракона в плечо, а он картинно завалился на спину, потянув меня за собой, и теперь я зависла над ним.

Мои волосы касались его лица.

— Есть такая штука… долг перед друзьями, — он нахмурился. — Если честно, я не должен был уйти надолго. Думал, что вернусь ещё до того, как ты проснёшься, ну или по крайней мере до того, как сойдёшь с ума.

— А в итоге?

— Свалился в колючий куст и был вероломно оглушён. Провалялся прямо на земле, — рассмеялся он, пока я в ужасе слушала этот кошмарный рассказ. — Честное слово, никогда не попадал в такую передрягу. В общем, всё затянулось.

— Что будет через два дня? — я снова перевернулась на спину и посмотрела на небо над нашими головами.

Никогда ещё мир не замирал так надолго, чтобы можно было просто наблюдать за тем, как проплывают мимо пушистые ватные облака.

— Что будет? — тихо и пьяно переспросил Габриэль.

Он словно напитался солнцем и спокойствием. Лениво закинул руки за голову, щурился, улыбался. Он принёс своё любимое вино, которое я так и не оценила во сне, но мы едва ли выпили половину бутылки.

Он был пьян не вином.

И когда перевернулся на бок, подперев голову рукой, и завис надо мной, мне очень захотелось почувствовать, какие на вкус его губы. Как это дивное вино? Или как само солнце?

А я же могу его поцеловать, и мне никто не запретит. Я могу его обнять, и он обнимет крепче, доказывая, что имеет на это право.

Мы поменялись ролями. Он был трогательным и растерянным, а я почувствовала над ним власть с того момента, как взорвалась от ревности и, казалось, могла вертеть этим мужчиной, как хотела.

Например, я могла поднять руку и провести ногтем по его шее. Я точно знала: мышцы окаменеют, кожа покроется мурашками.

И это впечатляло, завораживало, как ничто другое.

А я могу его поцеловать, и мне никто не запретит...

Могу его обнять, и он обнимет крепче.

— Ну же… ты что, не скажешь, что через два дня мы будем навсегда счастливы? — в груди завибрировала тревога, защекотала горло.