Дракон коварный, одна штука

– Ну так это… – сказал Форгин и замолчал, разумно уступая слово новобранцам.

Те переглянулись и причину недовольства не поняли.

– Обед готов, сэр, – излишне бодро отрапортовал Йерс, и я поморщился от этого «сэра». Взяли моду, подлизы. Нежный, мать его, подсказал.

Впрочем, не важно. Речь о другом.

– Я не понял, что здесь делает кадет Харринтер, – объяснил Йерсу. – Разве он дежурный?

Парень заметно удивился, а сам Харринтер недобро прищурил глаза.

Я знал, что со стороны это напоминает тупую придирку. Ну какая мне, директору, разница, что дежурной группе помогают на кухне? Наоборот, радоваться нужно. Может отбор в кои-то веке обойдётся без отравления кадетов! Но…

Но я действительно придирался. Просто так. На пустом месте. Это понимание снизошло внезапно и вогнало в ступор. Потом я понял: проблема в том, что Нежного слишком много. Куда не плюну, всюду он.

Я прикрыл глаза, визуализируя любимую картину для медитаций. Буквально несколько секунд, и я уже спокоен, даже насмешлив:

– Ну и зачем ты им помогал?

Теперь обращался к Нежному, и тот фыркнул. Это было настолько мимо всякой субординации, что я… впрочем, нет. Я покоен как Великая гора! Как Северный океан!

– Это была битва идеологий, – складывая руки на тщедушной груди, заявил Нежный. – Я объяснял парням, что пока они ноль в кулинарии, им лучше помолчать.

Упомянутые парни тут же насупились, и лидер объяснил:

– Эстас не готовил, он давал указания. Но без его помощи ничего бы не получилось.

Отлично. Но почему я опять закипаю? Что за ерунда?

– О чём хоть спорили? – спросил я равнодушно.

– О… – начал Йерс, но запнулся. Он повернулся к Харринтеру, уточнил: – Как ты это назвал? Гендерная справедливость?

Нежный пожал плечами.

А я переспросил:

– Гендер… что?

– Вам не понять, – заявил этот тощий, наглый, вконец доставший меня дохляк.

Кровь вскипела резче, чем от той иллюзорной танцующей девицы, только кипение было отнюдь не сексуальным. У меня аж чешуя на лице и руках проступила! Из горла вырвался звериный рык!

– Рагар, послушай, – встрял побледневший Форгин.

Йерс и компания в ужасе отскочили, и лишь Харринтер остался на месте. Он тоже побледнел, и словно не зная, что дракон в стадии внезапного спонтанного оборота невменяем, попробовал вступить в переговоры:

– Я не оскорбляю! – воскликнул дохляк. – Вам правда не понять! Чисто технически. В силу вашего патриархального воспитания.

Я успокоился так же резко как вспылил, а заодно понял – даже выполнив моё задание, Нежный в школу не поступит. Его тут бить будут. Сильно. И преподаватели в том числе.

– Что? – непонимающе позвал кадет.

В эту секунду меня посетило второе озарение: Нежный – это испытание. Мой персональный экзамен на профессиональную пригодность.

Глубокий вдох, о-о-очень медленный выдох…

– Простите, если я вас обидел, – добавил Нежный.

Обидел. Меня. Директора Высшей школы, воплощённого дракона и принца. Он хоть бы выражения выбирал!

– Харринтер, знаешь, иногда тебе лучше молчать, – красноречиво оскалился я.

Диверсант недобитый кивнул и без разрешения уселся обратно за стол.

Гора мусорной шелухи за это время никуда не делась, но лишь теперь я отметил, что таких горок несколько. Сопоставив всё, понял, что Йерс и остальные, кроме жующего Форгина, тоже этим занимались. Понять бы ещё чем.

– А это что? – озвучил я, кивая на мусор.

К счастью, к гендерной справедливости, которую мне не понять, все эти кучки отношения не имели.

– Мы очищаем кофейные зёрна, милорд, – ответил Нежный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хм… Что?

С большим сомнением я посмотрел на кадетов, на шелуху и на глубокую миску, которая, как выяснилось, стояла на столе не просто так, а со смыслом. Поморщился – наш поставщик кофейных листьев уверял, будто кофейные зёрна необходимы для какого-то там микроклимата и сохранности товара. Врал, конечно. Просто досыпал зёрна, чтобы класть в мешок поменьше ценных листьев – мешки-то шли на вес!

Я уже давно хотел пообщаться с этим жуликом лично, но всё руки не доходили, а теперь…

– Зачем вы это делаете? – спросил именно у Нежного, ведь понятно, что он зачинщик.

– Хочу кое-что проверить, – загадочно ответил тот.

Загадочно! Военному командиру! Я его всё-таки придушу, рано или поздно.

– Ладно, проверяй, – я махнул рукой с видом, будто от меня в этом процессе что-то зависит.

И уже Йерсу:

– А ты давай. Неси поесть.

Следующие полчаса я наблюдал процесс извлечения из сморщенной, подсушенной ягоды, центрального семени. Семена эти были невзрачными и какими-то совсем уж бессмысленными, но Нежный выковыривал их как какой-то маньяк.

Когда набралась целая миска, мы все приготовились к развязке, но тут Нежный заявил, что на сегодня достаточно, и что продолжит он позже, ибо ему, видите ли, вдохновение нужно.

Какое ещё вдохновение? Что за…

Я даже хотел окликнуть Харринтера и потребовать продолжения, ведь интересно узнать для чего, но в итоге плюнул.

Остальные кадеты как раз занялись раздачей обеда, мы с Форгином остались наедине, и я спросил:

– Всё-таки, при чём тут справедливость и готовка?