Дракон Кристалла

Подчиненный набрал воздуха для очередного крика – доминанта волевым импульсом запретила ему кричать. Осторожно, ласково она расслабила его напрягающиеся, отравленные страхом мышцы и выпустила эндорфины сна.

Только когда Налитоб Орн полностью ушел в глубокий сон, она поднялась. Одной мыслью она очистила свое тело, следующей – облекла его в синюю одежду обучающейся драмлизы. Ибо, конечно же, только что завершенная работа была лишь наложением первых и самых простых уз из всех, которые нужно создать, чтобы эта зарождающаяся пара стала функционирующей ячейкой.

Только что возникшая доминанта повернулась к своему спящему и открытому ее влиянию подчиненному – а потом повернулась обратно, низко поклонившись Тени, упавшей на родильный зал и скрывшей от наблюдателей то, что происходило между айлохином и дочерью его воли, доминантой Налитоба Орна.

4

«Явитесь ко мне в зал для испытаний». Мысль преподавательницы философии была ровной, шелковистой, розовато-лиловой, с легким привкусом меди.

С пятью другими членами своей когорты она встала и пошла по каменному коридору. Они были нагие, бесшумные – но уже не одинаковые. Какое-то время назад им было сказано изменить свой внешний облик. Это нужно, как объяснила преподавательница философии, чтобы им легче было отойти друг от друга, отбросить слабые узы, связывающие сестер-соучениц, и подготовить себя к новому союзу, который определит их будущее и ту службу, которую они будут выполнять для айлохинов.

Поскольку среди навязанных ей спутниц она должна была оставаться той, кто постоянно бросает вызов айло-хинам, она сочла за лучшее выглядеть и безобидной, и беззащитной, потому ее рост остался маленьким, кости хрупкими, груди небольшими. Она заострила черты своего лица и добавила в глаза янтарного пигмента. Волосы стали рыжими, короткими и шелковистыми, похожие на раковины уши плотно прилегали к черепу. Врагам айлохинов она со своей золотистой гладкой кожей показалась бы юной.

Этими изменениями она удовлетворилась, хоть и оказалась наименее изменившейся из всех членов когорты. Ни преподаватели, ни кто-либо из айлохинов, которые все чаще наблюдали за их обучением, не дали ей указаний добавить какие-то новые изменения, так что она приняла эту физическую форму как свою полную и окончательную.

«Явитесь ко мне», – еще раз повторила преподавательница философии.

Мысль оставалась такой же безмятежной, привкус меди не стал сильнее, чем прежде. Ничто не отличало этот вызов от бесчисленных тысяч предыдущих.

Если не считать того, что преподавательница философии еще никогда не вызывала их дважды на одно и то же занятие.

Именно в этот момент она поняла, что их вызывают не просто на контрольную по философии, но на третий Судный день – последний, который им предстоит пройти в качестве учениц.

Остальные, видимо, тоже увидели предостережение в этом втором вызове – и сделали собственные выводы. Действительно, две самых отважных ускорили шаги, стремясь поскорее встретиться с трудностями, а три самых задумчивых осмелились немного их замедлить.

Не будучи ни отважной, ни задумчивой, она шла с прежней скоростью, но чуть вышла из своей оболочки, постаравшись уравновесить себя и развернув по возможности свою защиту. Конечно, она не могла предугадать, какое испытание устроят им айлохины на этот раз. Однако опыт предыдущих двух Судных дней показывал, что стоит быть как хладнокровной, так и готовой на всех уровнях.

Позади двух сестер и впереди трех она свернула за угол в другой коридор. Босые ноги скользили по ледяным камням, в воздухе парили мельчайшие кристаллики льда. Вход в зал испытаний чернел впереди и, по ее ощущениям, был лишен какой бы то ни было энергии.

Состояние полного отсутствия энергии невозможно – так учили ее преподавательницы, каждая по-своему. Но преподавательница философии добавляла к этому: «Для айлохинов невозможного нет».

Две первые чуть замедлили шаги. Одна оправилась уже в следующее мгновение. Пылая энергиями, она вошла в пустоту и исчезла. Чувства оставшихся не позволяли определить, была ли она уничтожена или просто вышла за пределы их восприятия.

Пока не позволяли.

Вторая из отважных подошла к пустоте, плотно свернув и затаив свои энергии, и была в свою очередь проглочена, исчезла, словно никогда и не существовала.

Она, третья, не спеша и не замедляя шага, продолжала идти вперед, не снимая зашиты и чуть отдалив свою суть, удерживаясь за оболочку лишь тончайшей нитью мысли. Обледенелые камни рвали подошвы, легкие с трудом справлялись с густым воздухом. В самом глубоком и защищенном тайнике своей души она представила себе айлохин-байлеля, прекрасного и покоренного, своим танцем изменяющего пустоту.

А потом она вошла в тень, и все ее восприятие прекратилось.

5

«Пробудись».

Она послушалась, открыв свое восприятие на всех уровнях. На помосте перед ней стояла преподавательница философии, доминанта, пряча руки в рукавах серого одеяния. Подчиненный стоял на коленях подле нее, опустив голову и закрыв глаза.

Больше никого в Зале Испытаний не было.