Дракон (ЛП)

Саторну показалось, что он заметил в её глазах проблеск любопытства, как будто она посчитала интересным, что он собрал воедино кусочки её личности сейчас, когда уже слишком поздно. Саторн наблюдал, как она смотрит на него, и поймал себя на мысли, что всё кончено.

На этот раз всё действительно кончено… и не только для него.

Человеческая раса шла по пути динозавров.

Когда эта мысль пришла ему в голову, он издал низкий смешок.

В этом звуке вообще не было юмора. Он получился сдавленным, задушенным.

Всё ещё усмехаясь, он посмотрел на своё бедро, где теперь сжимал пистолет. Он зачарованно наблюдал, как поднял пистолет с колен. Он не посылал своему телу команду сделать это. Рука и кисть больше не принадлежали ему.

Ему показалось, что он почти видит веревочки марионетки, когда главная судья Новак заставила его прижать дуло Беретты М9 к собственному виску. Он почувствовал, как его пальцы сжались на рукоятке, палец скользнул на место спускового крючка.

И снова, сам того не желая, он улыбнулся.

Она ответила ему улыбкой, но холод не покидал её каменных глаз.

— Знаете что, Новак? — сказал Саторн.

Он с трудом сказал даже это, выдавив слова сквозь стиснутые зубы.

Она склонила голову, как видящая в знак согласия.

Теперь, увидев это, он не мог этого не видеть. Она выглядела настолько чужеродной для него, что он не мог представить, чтобы кто-то поверил, будто она человек, если они по-настоящему смотрели на неё.

Теперь она выглядела развеселившейся, такой же холодной, как самый холодный наёмник-ледянокровка, которого он когда-либо встречал в бою в те дни, когда Саторн был рейнджером и сражался в пустыне. Большинству из этих ледянокровок не просто так поручали мокруху, а не сажали их где-то в комнате, чтобы передавать информацию агентам на земле, которые нажимали бы на спусковой крючок вместо них.

Большинство из них были хладнокровными и прирождёнными убийцами.

Им это доставляло удовольствие. Убийства и траханье.

Они только это и знали. Только в этом они и хороши.

С другой стороны, может быть, именно это нужно, чтобы выжить. Может быть, именно поэтому их раса унаследует Землю, а человеческая раса сгниёт от этой грёбаной болезни.

Те серо-голубые глаза сделались чуточку холоднее.

— Да, — сказала она резким голосом с сильным акцентом. — Что такое, господин министр? Вы хотели что-то мне сказать?

Саторн силился улыбнуться.

В этот раз не получилось.

— Вы действительно выглядите как ящерица, бл*дь, — выдавил он.

Если она и ответила на его слова, Саторн этого не услышал.

В маленькой комнате прогремел выстрел, и Саторн повалился на стол из вишнёвого дерева.

Глава 11. В бункере

— Что значит «застрелился»? — Брукс нахмурилась, глядя на женщину в форме, стоящую перед ней. — Ты что, издеваешься надо мной? Саторн? Почему?

Женщина покраснела, глаза выдавали её смущение.

Она не сдвинулась с места и не опустила взгляд.

— Я этого не знаю, сэр, — сказала она. — Я могу дать вам только физическое описание самого акта. Его тело было найдено в Конференц-зале Б, сэр, в Административном крыле. Похоже, он отключил наблюдение до того, как сделал это, но у нас нет оснований подозревать нечестную игру. У него остались следы углерода на пальцах, и его отпечатки пальцев были единственными, найденными на…

— Да, хорошо, хорошо, — Брукс, поморщившись, отмахнулась от неё. — Кто его нашёл?

— Главная судья Новак, сэр.

— Новак, — пробормотала она. — Кто бы мог подумать.

— Сэр?

Выдохнув, Брукс отвела взгляд, положив руки на бёдра.

Президент Мойра Аиша Брукс — «Мой» для её друзей, которых в эти дни было очень мало, и «Мойша» для её родителей, чья смерть была подтверждена два месяца назад вместе с большинством людей, с которыми Брукс выросла в том грязном пригороде Детройта — поморщилась.

Однако она ничего не сказала.

Вместо этого она вообще отвернулась от морского пехотинца, глядя на командный центр с балкона подиума, где она стояла.

— Сэр, — начала морпех.

— Ладно. Хорошо, — Брукс опустила голову, стараясь не выругаться себе под нос. — Спасибо, что сообщили мне, Рейнольдс. Вы свободны.

Женщина помедлила, затем энергично отдала честь.

Когда она повернулась на каблуках, чтобы уйти, Брукс крикнула ей вслед:

— …Держите меня в курсе, если появится что-нибудь новое. Всё, что угодно, морпех.

Женщина снова отсалютовала ей, щёлкнув каблуками.

После ухода капитана морской пехоты Брукс выдохнула ещё тяжелее, стиснув зубы и вцепившись обеими руками в перила балкона так крепко, что побелели костяшки пальцев. Скрежет зубов был новой привычкой, которую она тоже приобрела где-то за последние шесть или около того месяцев.

Теперь она делала это не только во сне, но и наяву.

Суицид Саторна? Что дальше?

Она изо всех сил пыталась думать, глядя на главное разведывательное управление в дальнем конце комнаты.