Дракон на страже

— Только когда сама этого хочет. Ты же истощена! Совет обратил внимание на твое отсутствие, спрашивал про тебя. Если не хочешь обратиться к Фрее, обратись к Халилу. Или к Изабелле. За советом, за поддержкой, смотря что тебе нужно.

— Я недостаточно хорошо их знаю. — Элеонора отбросила со лба прядь волос. — Халил вроде бы беспокоится о детях. А Изабелла, по-моему, больше заботится о своих деньгах, которые копила многие годы, как я полагаю, не без помощи Магии. У всех у них свои планы, о которых мы с тобой пока ничего не знаем. А не зная, что ими движет, я доверять им не могу.

— На карту поставлено твое здоровье и здоровье Дженнифер. Если ради этого надо обратиться к самому Бреннарду, я бы пошел на это.

— Не болтай ерунды! — Элеонора слегка ударила его по руке. — Никто из нас ни за что не обратился бы к нему, и ты это знаешь.

— Ни за что? — Поразмыслив, Гэйвен согласно кивнул. — Пожалуй, ты права. Но я не хочу, чтобы ты страдала, Элеонора.

— Сейчас мне легче. То ли я лучше стала справляться с этим, то ли какое-то воздействие ослабло.

Гэйвен взял ее за руки, легонько пожал. Он видел, что было с ней, когда она подвергалась враждебному воздействию, как страдала, ей не хватало дыхания, ее лицо принимало пепельный оттенок, словно она сражалась за свою душу, что, собственно, и было. Зло пыталось взорвать ее изнутри из-за Дженнифер. Но как можно оставить 16-летнюю девушку наедине со злом? Однако, несмотря на все усилия, Дженнифер с Элеонорой медленно и мучительно соскальзывали в пропасть смерти.

Джейсон должен найти Убежище, пока не поздно. Но никто не может ему помочь в этом, думал Гэйвен, обнимая Элеонору. Что сказал бы Грегори? Перестань пугать мою дочь, займись лучше насущными проблемами, и хорошо, что ты, наконец, признался ей в своих чувствах. Грегори не смог удержаться от улыбки, несмотря на все тревоги.

— Мы найдем решение всех проблем. И скоро, — вдруг пообещал он Элеоноре.

На самом деле, Гэйвен не знал, что сделает, но раз пообещал, то сдержит свое слово.

Они молча смотрели на озеро. Тихая ночь и хорошая погода обещали им еще несколько часов покоя.

* * *

Генри не мог спокойно уснуть, несмотря на хороший разговор с Бейли. Он смотрел на оконные занавески с пейзажами волшебного королевства из книги «Властелин колец», но мысли его были далеко, он думал о собственных невзгодах, а не о героях Толкиена.

Генри взбил подушку, улегся, стиснул зубы и прислушался. Где-то на улице вдалеке приглушенно лаяла собака. Возможно, она учуяла опоссума, подумал мальчик. Было слышно, как ворочается во сне его маленькая сестренка. Все ночные звуки обычные. Он прислушивался к чему-то, что не могли слышать другие. Больше всего его путало, что он не мог понять, возникают ли эти звуки у него в голове или снаружи. Действительно ли его преследует потусторонняя сила, или он просто боится этих звуков и поэтому сходит с ума? Может, как подначивали его Рич и Стеф, он тоже превращается в урода? Он же сам видел, как Стеф из обыкновенного упитанного подростка превращается в медвежонка. Где уверенность, что его магические способности не повлекут каких-то изменений в нем самом? Такое ощущение, что Магия влияет на него и его друзей самым неожиданным образом.

Генри вздохнул, перевернулся на другой бок, снова взбил подушку и закрыл глаза. Его дыхание выровнялось, тело расслабилось, и он начал засыпать. Как вдруг…

Генри… мой дорогой.

Этот шепот заставил мальчика похолодеть. Он рывком сел в постели. Дыхание перехватило, и он расстегнул ворот футболки, несколько раз судорожно вдохнул и попытался успокоиться. Всматриваясь в темноту комнаты, Генри нащупал на столике очки и надел их. Ничего и никого. Генри повыше натянул простыню на себя, словно она могла его защитить от неизвестной опасности, и еще раз оглядел комнату.

Казалось, мышцы перестали Генри слушаться, такая охватила его слабость. В конце концов он не выдержал и упал обратно в постель. Что происходит? Глаза слипаются, сам — как ватный, словно у него нет костей, тело не подчиняется… Мгновение — и юный Маг погрузился в тягостный сон, такой глубокий, что не мог уже слышать сухой, неприятный смех и тихий шепот. Спи, мой дорогой.

* * *

Ох уж этот понедельник!

Стеф сидел на скамье в раздевалке, держа в руках свои кроссовки.

— Мама говорит, что если у меня нога вырастет еще на один размер, мне придется ходить босиком, — грустно сказал он.

Рич расположился на скамейке напротив. Его рыжие волосы торчали во все стороны, и он безуспешно пытался пригладить их руками.

— Интересно, до какого размера ты будешь расти? — спросил он, хотя понимал, что его приятель не может ответить на вопрос.

Тот недовольно буркнул:

— В этом-то все и дело. Никто этого не знает.

— Не стоит волноваться раньше времени.

Стеф вертел кроссовки в руках осторожно, опасаясь, что они распадутся у него на глазах.