Дракон на страже

— Постараюсь. Сообщи мне, если ситуация ухудшится. — Он сделал многозначительную паузу. — Джейсон, я ни в коем случае не хотел бы настраивать тебя против кого-то, но остерегайся Изабеллы. Она поступила очень плохо, и вполне возможно, что это еще не самый худший ее поступок. Она играет с Хаосом, и с каждым ее действием равновесие все более утрачивается. Обещай, что не будешь связываться с ней.

— Обещаю.

Томас похлопал волкошакала по боку, тот повернул голову, зарычал, развернулся и двинулся прочь, стая последовала за ними.

Джейсон остался один.

Он отключил Щит и прижал руки ко лбу.

Пусть твое зрение будет ясным.

Если бы он только сумел!

Джейсон потер кристалл и представил свой дом.

* * *

Все на матч!

— Я не знаю, похвалить тебя или наказать, — сказал Антуан Бреннард.

Он сидел в большом кресле, похожем на трон, и одна его рука свисала с подлокотника.

Джоннард стоял перед ним; эти слова в данный момент не произвели на него особого впечатления, поскольку он знал характер отца. Бреннард быстро приходил в гнев, но и легко остывал. Награда или кара последовали бы немедленно, прямо у Железный Врат или где-то недалеко оттуда. Джоннард это хорошо знал, сам походил на своего отца, за некоторыми исключениями. Поэтому хранил молчание, наблюдая за выражением лица отца. Джоннард устал после своих приключений и подумывал снова подключиться к Генри, чтобы подзарядиться. Впрочем, судя по тому, как в последний раз сопротивлялся этот парень, вряд ли стоит слишком скоро тревожить его, иначе он может ускользнуть. Пусть успокоится, а то придется искать другого Мага для извлечения энергии, а это совсем непросто. Разве что…

Джоннардом овладело искушение подзарядиться за счет ауры отца. Почему бы и нет? Ведь он уже так делал, и в последний раз это оказалось даже легче, чем высасывать энергию из Генри. И надо же, Бреннард тогда ничего и не заметил. Сделав такой вывод, Джоннард решил еще раз рискнуть. Установить контакт удалось очень легко (все-таки они — отец и сын, предположил Джоннард), и злая энергия Антуана влилась в сына. В то время как Джоннард ощущал, что его тонус повышается, отец откинулся на спинку кресла со вздохом облегчения. Возможно, подумал Джоннард, это приносит пользу им обоим.

Антуан Бреннард оторвался от своих мыслей и наставительно поднял палец:

— Никто из нас не был готов к схватке, однако мы почти победили их. — Джоннард медленно кивнул. — Затея с Левкатором была ошибкой.

— Возможно. — Это было единственным, что мог признать сын.

Он не мог допустить, чтобы у отца возникли подозрения в превращении одного Левкатора в другого. Какие-то догадки, возможно, бродят в голове у отца.

Этого еще никто никогда не делал, но ему, Джоннарду, это удалось, пусть не совсем успешно. Сколько сил отнимает создание такой вещи! Стоит ли она того? Может, да, может, нет. Сейчас Джоннарду хотелось пойти отдохнуть, хотя он не слишком нуждался во сне и обычно обходился четырьмя-пятью часами в сутки, однако спать хотелось. Схватка отняла больше сил, чем он предполагал.

— Вот что я тебе скажу: лучший момент для нападения — когда противник наиболее уязвим.

— Конечно, — пожал плечами Джоннард.

— Да, это очевидно, но не всегда возможно, — наставительно заметил Бреннард. — Если нам удастся, мы сломим их волю; дети будут напуганы, и когда они окажутся одни в угрожающем, враждебном мире, им понадобится помощь. Возможно, они сами захотят принять ее от нас — напрямую или в завуалированном виде. Согласен?

Похоже, Бреннард много размышлял над этим в последнее время. Открыто они никогда не примут от нас помощь, подумал Джоннард. Но если помощь будет замаскирована? Возможно. И сын кивнул отцу.

— Отлично. Потому что тебе придется этим заняться. И я хочу, чтобы ты был готов.

И Бреннард посвятил сына в подробности своего плана: где, когда и как он намерен нанести удар.

— Так скоро? — удивился Джоннард.

— Если от нас потребуется только напряжение сил, то наши противники в это время будут буквально истощены. Так что момент выбран с расчетом.

Джоннард почтительно выслушал отца, согласно кивая, потом попрощался и покинул отца — надо было отдохнуть. Но отдохнуть, успокоиться не получилось. Его переполняли мысли о предстоящей операции.

* * *

Стеф лежал, свернувшись калачиком у своих старых кроссовок; их вонь скопилась у него в носу, и он проснулся. Вся комната остро пахла медвежонком, и Стеф понял, что по крайней мере половину ночи он провел в своем зверином обличье. Мальчик вздохнул. Когда-нибудь домашние застанут его, и что тогда? Рич как-то посоветовал: если такое случится, сказать, что это всего лишь большая бродячая собака, которую он где-то подобрал и привел домой. Но Господи! Неужели его родители могут быть столь наивны, чтобы перепутать медвежонка с собакой? А запах или рычание, если медведь будет требовать еду? Не говоря уже о том, что любые животные в их доме категорически запрещены. Кошмар какой-то, подумал Стеф, вздохнул и поднялся.