Дракон на войне (Дракон и Джордж IV)

Все вышли из дома; Джим по-прежнему держал кинжал у горла Мореля. Он закрыл за собой дверь, зная, что она автоматически магическим образом запрется. Четыре воина уже сидели в седлах, другие четверо, которые должны были нести носилки Каролинуса, стояли рядом, готовые взяться за ручки носилок, как только понадобится.

Толпа бродяг подалась назад от входа в дом и расчистила своего рода дорожку к лесу, но они отошли не настолько далеко, как надеялся Джим, к тому же открывшаяся дорожка была не так уж широка. Они просто перенесли шатры, стоявшие прямо на дороге, шатры, которые Джим и его люди слегка помяли копытами своих лошадей по дороге сюда.

Джим испытывал неловкость, когда, прокладывая себе путь, просто смял эти, пусть временные, укрытия, но он хорошо знал, что в четырнадцатом веке люди его звания всегда так поступают. Поступи он иначе, и не только его воины, но и сами бродяги сочли бы это слабостью.

Маленький отряд построился, окружив носилки с Каролинусом. Теперь между Каролинусом и бродягами был двойной ряд воинов, считая тех, что несли носилки, которые уже привязали к высоким задним лукам средневековых седел. Энджи вскочила в седло, Джим тоже, усадив Мореля впереди себя.

- Отлично, - сказал Джим, - а теперь поехали потихоньку, чтобы как можно меньше трясти Каролинуса. Энджи, поезжай рядом и присматривай за ним...

Со стороны Джима это была своего рода хитрость. Он хотел, чтобы Энджи, как и Каролинуса, окружали вооруженные люди. Энджи поехала как было сказано; Джим замыкал процессию с Морелем, сидящим на шее его коня, и кинжалом, приставленным к горлу святого отца. Они начали медленно продвигаться сквозь толпу.

Сначала им молча разрешали проехать, потом среди бродяг поднялся ропот, который постепенно усиливался. Затем за спиной Джима внезапно послышались яростные крики, он взглянул через плечо и увидел, что группа оборванцев попыталась ворваться в дом Каролинуса и потерпела неудачу. Конечно же, магическое заклинание, наложенное Каролинусом, удержит дверь против любого вторжения, даже если будет применен таран. Джим мысленно улыбнулся и вновь сосредоточил внимание на проходе сквозь толпу.

Бродяги теперь явно не хотели, чтобы Каролинуса и отца Мореля увезли от них. Они начали собираться вместе, закрывая проход к лесу. В толпе засверкали ножи, и, пока Джим наблюдал за оборванцами, появился сначала один, а потом еще несколько мечей, и было заметно общее движение по направлению к небольшому отряду всадников.

- Вы не имеете права забирать его! - услышал он пронзительный голос Элли у себя за спиной. - Вы несете его на явную смерть, а мы можем спасти его! Только мы!

Джим почувствовал себя неуютно. Очевидно, страх, который он рассчитывал вызвать упоминанием латинского названия картофельной болезни, быстро прошел. Он посмотрел вперед и увидел, что проход закрылся, со всех сторон к ним подступали бродяги. Голоса вокруг становились все громче, и, в конце концов, отряд оказался в центре кричащей толпы. Теперь у бродяг в каждой руке появился клинок.

- Вперед, - мрачно скомандовал Джим.

Впереди Теолаф эхом повторил команду, и воины обнажили мечи.

Толпа сомкнулась вокруг них. Их заставили остановиться. Теолаф повернулся к Джиму в ожидании нового приказа.

- Если надо, прорубите себе дорогу! - крикнул Джим.

Но, прежде чем они успели двинуться с места, раздался звук, который заставил всех замереть на месте.

Это был серебряный перезвон рожка. Нет, не грубый голос пастушьего рожка или какого-нибудь простого приспособления, а редкий звук настоящего музыкального инструмента, сделанного из металла и используемого только королевскими герольдами и важными особами.

Он слышался из леса, несколько правее того места, куда направлялся Джим со своим отрядом. Вглядевшись, Джим увидел трех всадников. Один из них, не такой плотный, как остальные, держал жезл с прикрепленным к нему раздвоенным вымпелом и только что отнял от своего поднятого забрала рожок. Он был весь закован в доспехи четырнадцатого века - сочетание металлических колец и пластин.

С другого бока от центральной фигуры ехал низенький, коренастый человек в таких же доспехах, у него тоже имелся раздвоенный вымпел, но он развевался на копье, которое было установлено в специальном гнезде, прикрепленном к седлу. А между ними возвышалась фигура с опущенным забралом, закованная в доспехи, состоящие сплошь из пластин, - нечто весьма редкое. Пока Джим их рассматривал, центральная фигура подняла забрало, и над толпой раздался голос, который был очень хорошо знаком Джиму:

- Именем короля!

Глава 5

Мечи и ножи, которыми только что открыто размахивали бродяги, моментально исчезли. Джим выпустил отца Мореля, который нырнул вниз и побежал, чтобы присоединиться к бродягам около двери дома. Когда святой отец скрылся, Джим повернул своего коня и направился прямо к фигурам трех всадников, за ним последовал весь его маленький отряд.

Бродяги, внезапно умолкнув, рассеялись по сторонам. Затих даже голос Элли.